Не отвлекайся, пожалуйста, и так ничего не понятно
Сэнди тоже был в той комиссии. Они вместе ездили в Каир. Я думаю, он больше знает об этом, чем кто-либо другой.
Тогда звони ему
Минутку, она послушно взяла со стола трубку радиотелефона, нашла в памяти номер, вызвала
Связь была настолько отличной, что даже Дима, не вставая с места, мог слышать чужую, непонятную для него речь.
Hello? May I speak to Sandy Taker, please?1
He is dead. Who are you? What is your name?2
I» m Jane Vorontsova, from Moscow3 растерянно ответила Жанна. Смысл первой фразы так и не дошел до нее.
Lady Vorontsova? Your address? My name is Stanly Barker. Im detective from 2 department police. Your address?4
My address? Why?5
Please, your home address6, настойчиво сказал собеседник, и в его голосе прорезались металлические нотки.
Moscow, Novoslobodskay-street, 1744.
Thon number
840523456787 I dont understand Sandy Taker is dead? What happened?7 ошеломленно переспросила Жанна, и была вынуждена опереться на край стола.
Yes, yes, грубо и нетерпеливо подтвердили ей. He is dead. Dont doubt!8 Короткий смешок. Менты заморские ничем не отличались от местных. Thanks, lady for information, we will contact to you9.
«Вау, тоже по-английски подумал Дима. Здорово она чешет. Мне бы так». Даже немного оробел: и вот эту даму, светскую леди, он крутил и мял в постели, точно последнюю шлюху?
Все-таки набрался смелости, встал и легонько обнял ее пониже талии. Она неожиданно прислонилась к нему, обмякшая, растерянная.
Ну, что тебе сказали? спросил ее Точилин, целуя в висок.
Сэнди мертв.
Что?
Дядюшка Сэнди умер.
Ты с кем разговаривала?
С полицейским.
Ничего себе! только и смог сказать начинающий детектив.
Тебе надо лететь в Лондон, прошептала она, уткнувшись ему в грудь. В дедушкиной академии тебе никто ничего не скажет. Там режим секретности, как на оборонном предприятии.
В Лондон так в Лондон, отозвался Дима, нежно обнимая Жанну.
И тут до него дошел смысл предложения.
Какой на хрен Лондон? Тебе в Решетиху ломало ехать, а я в Лондон полечу?
Не смей выражаться в моем присутствии, отстранилась она от него и устало присела на кровать. Ты взялся за это дело.
Но я же по-английски знаю всего лишь одну фразу «Фак ю», и то, понятия не имею, как она правильно произносится.
Так и произносится фак ю. Тебя встретят. Там учится мой одноклассник, Вадим Соболев. Я позвоню ему. Он и будет твоим переводчиком. Если понадобится, наймешь частного детектива.
Зачем мне твой бывший одноклассник? Если кто и мог пролить свет на версию, что твой дед погиб вследствие профессиональной деятельности, так это Сэнди Такер. Но он умер.
Я тебе дам визитки. У дядюшки Сэнди работал ассистентом Бобби Дуглас. Молодой парень. Может, он что знает. Даже пусть никто ничего не знает, привезешь официальную бумагу, что смертью дядюшки Сэнди занимается полиция. А смерть двух членов международной комиссии уже есть основания подать заявление в Интерпол. Понимаешь, я чувствую, что за его она запнулась, но все же выговорила четко, за его смертью стоит нечто большее, чем простое хулиганство.
«Хватка у моей нежной леди железная», с гордостью подумал он. И не важно, что пока она не его леди, но та волшебная ночь давала ему надежду, что когда-нибудь, ну хотя бы по приезду из этого чертового Лондона, она станет его леди.
Недели две там придется побегать. За две недели джентльменом, конечно, не станешь, но все же какой-то светский лоск должен появится.
Хорошо, согласен. Но вначале мне все-таки надо зайти в академию, где работал твой дед. Может, и надобность в поездке за границу отпадет.
Ишь ты в Лондон озадаченно подумал Точилин, выходя из подъезда и перепрыгивая через лужи. Тучи столь тесно перекрыли небосвод, что, несмотря на пятый час дня, в маленьком тесном дворике стало темно, как в погребе. Лишь в окнах одной квартиры второго этажа над проходной аркой горел странный красноватый свет, точно там располагалась старинная фотолаборатория. Стараясь не залезть в воду, прижимаясь к мусорным бакам, стоявшим у хозподъездов большого магазина, вышел под это странное освещение и только оттренированная годами реакция спасла его от кулака, летящего ему прямо в лицо.
Он отпрянул в сторону и тут же оказался между двумя крепкими ребятами, которые стальной хваткой вцепились ему в предплечья. С ними бы он справился, но еще один паренек сунул ему заточку под левое подреберье. Сунул так ловко, умело, что не проткнул, а лишь поддел за ребро и немного приподнял его, так что Точилину, как вздетой на острог рыбе, пришлось разинуть рот и вытаращить глаза от неожиданности и боли. Лицо нападавшего он успел рассмотреть, да тот и не прятал его. Странно, ничего уголовного в чистеньком личике не было. Ярко-голубые глаза с надменным прищуром, крохотный шрам над черной правой бровью.
Девочка, к которой ты клеишься, моя сказал он, задыхаясь в приступе непонятной Точилину ярости. Тебя сразу здесь на асфальт положить, или ты это на всю жизнь запомнишь?
Мужики, испуганно озираясь, произнес охранник с Тверской, вы что-то напутали ой, не дави так сильно, дай хоть сказать Я тут по делам, в принципе.