Это дело касалось международной торговли наркотиками и зверского убийства инспектора из Управления по контролю за соблюдением закона об обороте наркотиков, который оказался личным другом президента США, и вылилось в кровавую резню. Возвращаясь в суд после перерыва, Малоун попал под перекрестный огонь снайперов, не имевший никакого отношения к суду. Тем не менее Малоун попытался прекратить перестрелку. При этом он получил пулю в левое плечо. Итогом стычки стали семь трупов и девять раненых.
Одним из убитых был молодой датский дипломат по имени Кай Торвальдсен.
* * *
— Я пришел поговорить с тобой лично, — сказал тогда Хенрик Торвальдсен.
Они сидели в берлоге Малоуна. Плечо Коттона адски болело. Он не стал спрашивать, как Торвальдсен нашел его и откуда знает, что Малоун говорит по-датски.
— Я очень любил сына, — продолжил Торвальдсен. — Когда он вступил в наш дипломатический корпус, я был так горд… Он попросил назначение в Мехико. Изучал ацтеков в университете. Когда-нибудь он стал бы достойным членом нашего парламента. Политиком.
Вихрь первых впечатлений пронесся в голове Малоуна. Его гостю было шестьдесят с лишним лет. Явно из высокопоставленной семьи, в нем чувствовались одновременно лоск и умение повелевать. Изящные манеры поведения резко контрастировали с искалеченным телом — его позвоночник был скрючен как вопросительный знак. Суровое морщинистое лицо, худые ноги, напоминавшие птичьи лапы, на руках — пигментные пятна и выступающие вены. Волосы были цвета олова, густые и жесткие, брови — тускло-серебряные пучки растительности, придававшие старику озабоченный вид. Но серо-голубые проницательные глаза не скрывали обуревавших его чувств.
— Я пришел увидеть человека, который застрелил убийцу моего сына, — заявил датчанин.
— Зачем?
— Чтобы поблагодарить вас.
— Вы могли бы позвонить.
— Я предпочитаю видеть того, с кем разговариваю.
— Извините, но сейчас я хотел бы побыть один.
— Я понимаю, вас чуть не убили.
Малоун пожал плечами.
— Вы собираетесь оставить работу. Уйти в отставку. Покинуть вооруженные силы.
— Вы чертовски много знаете.
— Знание — это самая большая роскошь.
Слова Торвальдсена не произвели на него впечатления.
— Спасибо на добром слове, но меня здорово беспокоит дырка в плече. Так что, раз вы высказали мне вашу благодарность, не могли бы вы уйти?
Торвальдсен, сидевший на диване, не шелохнулся. Он внимательно рассматривал убранство комнаты и другие помещения, видимые через арку. Квартира производила впечатление книжного склада — все стены были заставлены разнообразными томами.
— Я тоже люблю книги, — сказал гость. — Собираю их всю жизнь.
Малоун чувствовал, что этот человек что-то задумал. Открывая дверь, он заметил, что его гость прибыл на лимузине. К тому же его занимал один вопрос:
— Откуда вам известно, что я говорю по-датски?
— Вы говорите на нескольких языках. Мне очень приятно, что одним из них является мой родной язык.
Это не ответ, но на что он рассчитывал?
— Ваша эйдетическая память — должно быть, это благословение свыше. Я с годами стал забывчив. Мало что помню.
В этом Малоун очень сомневался.
— Что вам нужно?
— Вы уже решили, чем собираетесь заняться после отставки?
— Я подумываю открыть книжный магазинчик.