Я не стал отсылать людей, на всякий случай. Как добрался? Без приключений?
Я коротко кивнул. И собрался спуститься в подвал, но Влад меня остановил.
Антон, одумайся, ни причем же они
Я смотрел на него и не видел, перед глазами уже стояла картина как эти трое насилуют Лену
В подвале было прохладно и пахло сыростью. Возле стены, на коленях стояли те трое с разбитыми лицами, а вокруг них, не шелохнувшись, с пушками, стояли мои архаровцы. Я подошел к одному из моих ребят вытащил пистолет и выстрелил в голову первому. Навел курок на второго.
Сука ты, Синица. Мы всего лишь выполняли твой приказ договорить он не успел. Я навел курок на третьего и собирался отправить его к дружкам, как вдруг он сказал:
Синица, ты чего творишь?! Ты хоть понимаешь, что после этого тебе не жить?
Понимаю, бесстрастно ответил я.
Ты слишком поздно пришел тогда, Синица. Мы ничего не могли изменить. Мы выполняли твой приказ.
Это ничего не меняет. Я убью тебя также, как и твоих дружков, независимо от того прав я или нет. Ты тронул мою жену. Да я отменил приказ, а ты со своими дружками промолчал, не сказал, что уже нечего отменять.
В ответ, когда парень понял, что ему все равно не жить, я увидел хищный оскал.
Ты знаешь, а приятно было трахать твою жену, она такая же потаскуха
Я не помню, что было дальше. Потеря памяти, помутнение, а вернее зверь вышел на охоту. Наверное, не нужно лгать самому себе. Я был таким всегда жестоким через чур, хладнокровным. Именно это дало мне шанс выжить и подняться, сколотить свою собственную бригаду.
Когда я очнулся, мои руки были в крови, и, бросив мутный взгляд на окружавших меня моих парней, я прочитал явный ужас на их лицах. Я убил его голыми руками, без пистолета, без ножа, вырвав ему кадык. Что ж, ничего другого я не ожидал, я монстр. Чудовище. А она тот лучик света, ради которого стоит жить, ради которого я способен убить без сожаления.
Дорога обратно заняла еще полтора дня. Я думал, что их смерть принесет мне облегчение, но я ошибался. Я ненавидел себя за это. Я ненавидел того зверя внутри меня. Я не хотел таким быть. Но я снова обманываю самого себя. Ведь это я убивал, своими руками. Сизов, потом эти трое. И если убийство Сизова я мог оправдать в своих глазах, как необходимость, чтобы защитить свою семью, то убийство тех троих не имело оправданий. Я понимал, я не был глуп или слеп, чтобы не видеть того, что прежде чем квитаться с ними, мне нужно было расквитаться с самим собой. Меня тошнило от самого себя.
Был уже поздний вечер, когда я подъехал к дому бабки Тамары. Я тщательно следил за тем, чтобы не привести за собой слежку, хотя и не питал иллюзий меня накажут за то зверство, что я учинил в подвале. Но сейчас мне нужно думать о ее безопасности. Она должна остаться в живых при любых обстоятельствах. Зайдя в дом, я увидел встревоженное лицо бабки Тамары.
Ну, наконец-то! А то я уж не знаю, что и думать!
Я сразу понял, что ее переживания не имеют никакого отношения ко мне. Лена
Она так и не вставала, с тех пор как ты уехал! Просыпается, полежит минут десять и снова спит. Это не мои травы, Антон! такой взволнованной я видел ее впервые. Я не знаю, что с ней происходит, а я видела многих больных. Она не больна, тут что-то другое она бессильно опустила руки.
Не видя больше ничего вокруг, я ворвался в комнату Лены. Она лежала на кровати и смотрела в одну точку, и только когда я тихо позвал ее, она обратила на меня внимание.
Ты плохо выглядишь, сказала она бесцветным голосом.
Как еще я мог выглядеть, когда вся моя жизнь беспроглядная тьма, и одно единственное солнышко, которое есть в моей жизни, собирается уйти от меня! Мне казалось, что я мог свыкнуться с болью в своей жизни, но на деле это оказалось не так.
Как еще я мог выглядеть, когда вся моя жизнь беспроглядная тьма, и одно единственное солнышко, которое есть в моей жизни, собирается уйти от меня! Мне казалось, что я мог свыкнуться с болью в своей жизни, но на деле это оказалось не так.
Ты можешь смириться с болью, если есть хотя бы какая-нибудь надежда на лучшее. Когда надежда умирает, ты умираешь вместе с ней. Моя надежда уже билась в предсмертной агонии.
Я просто вымотался, ответил я ей. А ты как?
Она побледнела, очень сильно и что-то проскользнуло в ее глазах Страх? Мне стало еще больнее, хотя куда больше? Она боится меня?
Я в норме, пробормотала она и отвела свой взгляд от меня.
Лен, что происходит? Ты сама пригласила меня к себе в постель, а теперь боишься меня? Гонишь? я прикусил язык, ну кто меня просил с ней так разговаривать!
В общем, так, ее голос стал жестким, Уезжай! Я не хочу тебя видеть, я не хочу тебя слышать.
Сдурела что ли? я ошалело смотрел на нее.
Не хочешь уезжать? Тогда уеду я! и она решительно поднялась с кровати, покачнулась и, в следующий момент я еле успел ее поймать.
Слишком много сплю Черт! на глазах ее были слезы, но она, упрямо поджав губы, не проронила, ни одной слезинки. Да, отпусти ты меня!
Я дал ей вырваться, и она обессилено рухнула на диван. Я даже не мог злиться на нее, что-то произошло за то время, пока меня не было. Я оставил ее одну зализывать свои раны, а обещал быть рядом. Что она надумала в одиночестве?