Не надо. Не трогай его, пожалуйста.
Я сел с ней рядом и обнял, она, будто ждала этого, прижавшись ко мне всем телом, Лена откинула голову назад и, печально улыбнувшись, сказала:
Спасибо, что ты рядом, рядом не смотря на все плохое, что я тебе сделала.
Я смотрел на нее, не отрываясь, с надеждой, с любовью, которую уже не мог скрывать. Да и зачем?
Сделала Я поступил хуже, буквально швырнув ее в объятья другого. Она думала, что она монстр и чудовище и виновата во всех смертных грехах, она винила себя, я это видел. На самом деле она не знала, что она самый добрый и отзывчивый человек в мире. Плохого я повидал много Особенно там
Я вспоминал Чечню уже не так часто, как раньше, но воспоминания до сих пор были яркими и причиняли ноющую боль. Я не знал, чем можно ее заглушить алкоголь не помогал, я быстро отказался от этой идеи, наркоту я в принципе не уважал, слишком много таких как я превратились, благодаря ей, в нелюдей, зверей
На дорогах Ингушетии мы встречали много российских патрулей, как только мы пересекли границу Чечни, капитан- майор Сивушев сразу предупредил, что здесь наших очень мало. Вооруженных людей полно, но это исключительно чеченцы.
Полный хаос в эшелоне власти. По-другому это назвать было просто невозможно. В Мескер Юрт местные власти еле подавили бунт среди мирных жителей, грозивший перейти в восстание Мирных? Ха! Они требовали наказание для двух наших солдат, которые, по их словам, расстреляли чеченскую семью из 5 человек, проводя местную зачистку
В эту ночь она спала тихо, не разговаривая. Я не спал, я не мог спать, хотя и пытался. Меня тянуло к ней, и дело даже не физическом притяжении, я желал ее видеть, слышать, ощущать каждой клеточкой своего тела. Она словно околдовала меня. И если раньше до того, как ей начала грозить опасность я не обращал внимание на постоянно ноющее сердце, с годами научившись отключатся от этой боли, то теперь, когда не было смысла больше притворяться, мои чувства к ней разгорелись с новой силой.
В эту ночь, как и в предыдущую, я смотрел на нее, смотрел, боясь даже на один миг оставить, потратить время на ненужный сон. Как я мог ее оставить тогда? Сейчас я не понимал этого, я осуждал сам себя, но уже не переиграешь. Чувство, которое возникло у меня к ней с первого взгляда, со временем стало только сильней.
Она проснулась рано около семи часов, я закрыл глаза и притворился спящим. Не хочу, чтобы она знала, что я не спал. Она крадучись пробралась на кухню, я улыбнулся. Я уже хотел встать и пойти к ней, как услышал, как она кому-то звонит.
Алло, Влад сказала она приглушенным голосом, Да это я. Ты можешь мне объяснить, что происходит? Я не понимаю. За что он так со мной? Передай ему, я подписала бумаги о разводе.
В следующую минуту я услышал, как она тихонько всхлипывала. Мне стало больно. Я лишний раз убедился, что я не нужен ей и уже дикая мысль влезла мне в голову. Выгнать, прогнать, чтобы не видеть ее любви к нему, чтобы не было так больно Ну а потом я увидел перед собой картину, как наяву: ехидная улыбка Сизова, пистолет в его руке, и Лена смертельно бледная со стеклянными глазами От этой мысли мне стало еще хуже. Вот таким она меня и увидела с перекошенным лицом и лютой ненавистью в глазах. Она вздрогнула и отступила назад.
Ян Я что-то не так Боже, ты слышал мой разговор? последние слова она простонала и начала покусывать нижнюю губу.
Да, слышал, мой голос не был моим. Боже, я же наверняка пугаю ее своим видом! Но я не смог ей ничего сказать, пытаясь справиться с нахлынувшими видениями.
Она стояла и смотрела на меня испуганными глазами. Я наконец-то смог справиться со своими эмоциями и, глубоко вздохнув, попытался улыбнуться ей. Видно вышло у меня это скверно, потому что она испугалась еще больше.
Ян, не смотри на меня так, пожалуйста, пробормотала она.
Я вовсе не на тебя злюсь.
Сизов? проявила она сообразительность.
На этот раз я даже не пытался, справится с эмоциями, и недобро улыбнулся.
На этот раз я даже не пытался, справится с эмоциями, и недобро улыбнулся.
Ян, почему ты на него работаешь? решительно спросила она, но тут же смутилась, То есть я хотела сказать Ты ведь, мягко говоря, недолюбливаешь его. Зачем?
Что я мог ответить ей? Сказать правду я просто не имел права.
Не все так просто, Лена, чуть ли не выкрикнул я.
Извини, я совсем забыла, что у вас просто так не уходят, с горечью произнесла она.
Я обнял ее, я даже не мог дать гарантии кто сейчас в этом больше нуждался я или она.
Не бойся, слышишь? Ничего не бойся рядом со мной. С тобой ничего не случиться.
А с Кириллом? спросила она, чуть ли не плача.
И с ним тоже.
Ты наверно не хочешь защищать его ребенка, это было утверждение.
Это твой ребенок. Не имеет значение кто его отец.
Так уж не имеет? усмехнувшись, спросила она.
Я покачал головой и еще сильнее прижал ее к себе. Разве это важно, если любишь женщину?
Я хочу забрать Кирку.
Нет, ты подвергнешь его опасности, только редкие телефонные разговоры и то не долго.
Она тихо заплакала у меня на плече.
Прошла неделя, все окончательно уверовали в наши отношения, даже слышались такие разговоры, будто мы были любовниками еще со дня ее свадьбы с Антоном. Пришла бумага, подтверждающая, что теперь она свободна. Я должен был радоваться, но не был рад, смотря, как она плачет над этой бумажкой. Мы много разговаривали, хотя она не хотела, я просто не давал ей уйти в себя и мучиться одной. Сизов больше ее не беспокоил, это меня радовало. Но я знал, что, если сейчас я отпущу ее, на нее просто накинутся, как голодные собаки на кость и уничтожат, как ненужный носитель информации. То, что теперь она не нужна Синице отнюдь не спасало ей жизнь. Я бы даже сказал наоборот освобождало путь к дальнейшим действиям.