Ну, вот Квимби им и преподнёс урок как может страдать это самое тело человека, не желающего подчиниться новому Богу. Блинн
Ладно туземцам повезло. (Выжило больше восьмидесяти процентов! Видать, не успел ещё Лысый развернуться-то по-настоящему!..) А вот мне нет. В тот раз Квимби успел-таки свалить к такой-то матери от расплаты
Снова пришлось искать обходные пути.
Я человек, в принципе, мирный и незлобливый: могу и пострелять, и поработать. Вот работой я и занялся. В девственной скале астероида, в полости которого Квимби и обосновался столь капитально, появился лишний проплавленный тоннель.
Традиционно дунув в дуло плазменной пушке, я не стал даже дожидаться, пока каменные стены перестанут светиться оранжевым, и прыгнул в него.
Чёрт! Чуть впопыхах не пролетел на технический ярус мимо уровня Квимби узнал его по традиционно безудержной роскоши, которой этот недоделанный Цезарь любит обставлять свои апартаменты!
Расширив дыру, забрался внутрь, взломал пару-тройку бронированных переборок и дверей. (Ну, тут уж тихо и аккуратно не получилось! Звону и грохоту было куда там какому вулкану в паре с рок-ансамблем!)
Ага, вот и встретились, так сказать, лицом к лицу!..
Квимби полёживает себе на роскошной кровати, и даже в ус не дует.
Как это кровать тебя выдерживает? спрашиваю.
А-а, очень просто. Я усилил каркас титаном, а матрац карбовольфрамом отвечает он, чуть повернув ко мне голову. Полуторатонное же тело, ясное дело, и не пошевелилось.
Ну что, изощрённый выродок, монстр-маньяк, «Повелитель Вселенной» будешь что-нибудь говорить напоследок?
Конечно, если позволишь. Всё-таки, начинали почти вместе Так вот. Хочу попросить тебя передать привет Стервозе Энн, и Квиллеру, и
Тут на меня обрушился потолок. Вернее, это, как я, уже умирая, догадался, был не потолок, а пластина гидравлического пресса. Не иначе, как из титанорубидия.
Смяла она без проблем даже мой экзоскелет, и меня стало выдавливать из его недр, словно кетчуп из пластиковой бутылочки Вот чую, как трещат рёбра, разрывая лёгкие, и ломаются, словно спичинки, кости! Дикая игла боли вонзилась в мозг, чернотой застилает глаза, превозмогая даже действие обезбаливающих уколов бортового автодоктора
А-А-А! Как же всё-таки больно умира-а-ать!!!..
С диким криком я
Проснулся.
Ф-ф-у-у, чёрт
Всё как всегда: майка мокра насквозь, и пальцы снова свело, скрючило, как судорогой словно пытался сам, без всякого скелета, достать и раздавить горло хитро опого подлеца Квимби.
Мать с автодоктором моргают разноцветными лампочками на пультах: видать, опять орал благим матом. Но помалкивают знают, что говорить об этом я не люблю.
Проклятый Квимби. Слава Богу, что он меня убивает только во сне! Не то, что в жизни когда я его
Впрочем, меня до сих пор иногда мучает совесть: может и правда, надо было дать ему сказать последнее слово, а не сжигать из плазменной пушки, едва увидев?..
2. Ива
Только чудом, буквально в последний момент, мне удалось увернуться!
Сковородка с грохотом врезалась в переборку камбуза. В нос ударил запах жаренного мяса. Пузырящееся масло зашипело, растекшись по обивке безобразным пятном.
Похоже, котлеты мне улыбнулись.
Решив, что в дальнейшей «дискуссии» смысла нет, я очень поспешно удалился назад в рубку. Вся надежда на аварийный паёк.
Бедный автоповар! Представляю, каково ему Да, собственно и всем нам. Жертвам моего неуёмного любопытства, и страсти к «экспериментам» вообще, и поиску приключений себе на одно место, в частности.
Чего ж тут удивляться, что кошмары мучают
Ладно, начну по порядку.
Лучше всё-таки пояснить, как это меня угораздило так вляпаться.
Профессию скраппера выдумал не я. И не я её так назвал.
Лет двадцать назад, в «Чёрном драконе» на Амальтее, Старикашка Джонс, назюзюкавшись светлого друмса не до полной кондиции, поведал, откуда она взялась, наша профессия, и почему, собственно, мы все и называемся скрапперами.
Веков этак семь назад, мол, на старушке Земле, в Америке, существовала такая пустыня Мохаве.
И уж больно подходящие там были условия: жаркий сухой климат, народу никого, да и горами со всех сторон окружено всё это дело
Вот в этой-то пустыне американские военные и сделали полигон. Для испытания, стало быть, нового оружия. Да и старого тоже. Проводили свои плановые тренировочные стрельбы. А, как известно, когда на огороженную колючей проволокой огромную территорию долго никого не пускают, и ведут там испытательно-стрельбо-взрывную деятельность, на её поверхности накапливаются прямо горы отходов.
Ну, точнее, это для военных они отходы. Гильзы стрелянные, осколки снарядов да мин, куски полуразрушенных механизмов по которым стреляли, бомбили или взрывали Тренировались, словом.
А вот для кое-кого другого всё это вовсе не хлам ни на что не годный. А очень даже наоборот: вторсырьё! За медь, латунь, алюминий и нержавейку металлургические заводы уже тогда платили неплохие деньги. И не слишком интересовались, откуда всё это. Поскольку на земле как раз и запасы бокситов, и прочей руды в месторождениях, покончались Уж им-то, заводам, куда дешевле получалось купить такой, плевать, что полуразрушенный но уже кем-то выплавленный однажды готовый металл, чем какую-то тощую руду за тридевять земель везти, да перерабатывать.