Но Бог меня пока оберегает,
Быть может, оставляя на десерт,
А может, на бессмертье обрекает,
Разрывом сердца заменяя смерть.
То, что живу в глухое время, знаю,
Но может быть услышит он сквозь мглу:
Как Зло на свете мне ни объясняют,
Но оправдать его я не могу.
На то, конечно, и даны Пегасу
Два рифменных крыла, чтоб мог летать,
Меня носил он часто над Парнасом,
Оттуда было далеко видать.
Страна стихов невспаханное поле,
И должен рифмой распахать его я,
Чтоб прорастали в душах семена
Любви, в знак искупленья данной нам.
И пусть считает фарисеев племя,
Что клад на этом поле я ищу,
Раз, превращая острословье в лемех
Я поле русских слов вспахать хочу.
Миря порой философа с поэтом,
Хочу пройти я с честью поле это,
Взрывая рифмой комья слов пустых,
По борозде, что называют «стих».
Всё в этом мире призрачно и зыбко,
И если что и нужно в жизни мне,
То это милой нежная улыбка,
Порой глоток Мерло иль Шардонэ,
Да рифма верной музы откровенье,
В которой есть озноб прикосновенья
Того, чему названья в мире нет,
И то, что в мире видит лишь поэт.
Писать поэму эту начиная,
За плугом рифм по полю я иду,
Что потеряю, я пока не знаю,
И что на этом поле я найду.
Труд тяжек, но завидна, всё же, доля
Поэтапахаря, а это поле
Границ и вех не ведает оно.
Вперёд, Пегас! Начнём же c Богом!
Нно-оо!!!
Нно-оо!!!
Часть первая
Голос свыше
(Размышления о написанном под
диктовку свыше)
Голос:
«Я жив, и вам в подлунном мире
Передаю от муз привет,
Мой дух живёт в заветной лире,
Пока живёт средь вас поэт,
Который рифмы сочленяет
И тем обет свой исполняет,
Глаголов горних слыша звон.
К священной жертве призван он»
\Вот в строчку записал, что сердцем слышал,
«Я жыф, и вам ф пъдлуннъм мирь,»
\Написана ещё одна строка:
«Пьрьдаю ът мус прьвет,»
\Просматриваю робко то, что вышло.
\Стихи, что нацарапала рука
\Совсем не так в дни Пушкина писали,
\Те, кто как он, правописанье знали.
\Немного странен слов привычных вид,
\Хотя, всё тот же русский алфавит.
«Мой дух жывёт в зъветнъй лирь,
Пъка жывёт срьдi вас пъэт,»
\Немного трудно было мне читать.
\Совсем не то, что мог я ожидать:
{«Я живъ, и вамъ въ подлунномъ мірѣ
Передаю отъ музъ привѣтъ.
Мой духъ живётъ въ завѣтной лірѣ,
Пока живётъ средь васъ поэтъ,
Который риѳмы сочленяетъ
И тѣмъ обѣтъ свой исполняетъ.
Глаголовъ горнихъ слыша звонъ,
Къ священной жертвѣ призванъ онъ.»}
\«Еръ» на концах в словах исчез куда -то,
\Не видно также крестиков «ятей»,
\Слова «обет», «завет» без «еръ», без «яти»?
\Пишу, что он диктует, без затей:
«Къторый рифмы съч'льняьт
И тем ъбет свой испълняьт,
Глъголъф горньх слыша звон.
К свьшеннъй жэртвь призвън он».
\Неграмотность сегодня, скажешь, в моде,
\Так принято у нас в инет-народе.
\Но Пушкин! Разве в слове «риѳма» ферт?
\И буквы « і» в «подлунномъ мiрѣ» нет?
\На век двадцатый что-то это тоже,
\Условностей привычных лишено,
\Совсем правописанье не похоже,
\Так что ж, мой друг, неграмотно оно?
\ И Пушкина сочтём с тобой невеждой,
\Как образцом его считали прежде?
\Иль просто шутит он, как он один
\Лишь только мог? Ну, Пушкин, щукин сын!
\Я всё же ожидал в строках Поэта
\Увидеть, пусть не «ижицу», так «ять»,
\Ищу «фиту» и «ять», и» i», но нет их,
\Так в чём же дело, не могу понять,
\Ну вот, загадка и ещё забота
\Ах, понял! Вечный дух, в веках живёт он,
\И, значит, может он, наверно, знать,
\Как будут в веке будущем писать,
\Приблизив на письме правописанье
\К обычной речи, к месту упразднив
\Десятки правил. Хоть и очень странен
\Вид этих слов, но, значит, честно их
\В веках других как слышат, так и пишут,
\Без иероглифических излишеств.
\Всё изменилось, ведь прошли века,
\И жертва, всё ж, совсем не велика.
Дух Пушкина как дома он в грядущем,
\Забыв условность прожитых тут лет,
\И в будущем, как было и в минувшем,
\В его стихах ни в чём двуличья нет,
\Нет лишних букв и слов, а знаки знаки.
\Фонем правописание, однако,
\То отражает, звонок или глух
\Звук в речи, различаемый на слух.
\Не вижу также Щ среди согласных,
\Зато: жы-шы, чи ши, чя-шя, чё-шё
\И «ерь» (ь) и «еръ» (ъ) в слогах вместо неясных
\«и-е», «а-о», какие-то ещё
\Несложные совсем нововведенья,
\Что уравняли и письмо, и чтенье,
\В словах, где «го» писали, вижу «во»,
\Реформа победила? Каково!
\Я рад, что показать раздельность звуков
\Значками (») стало можно вместо букв,
\Ненужной стала сложная наука,
\Что Орфографией звалась, когда-то. Вдруг
\всем проще став, чем пареная репа,
\Вместо китайской грамоты нелепой.
\Традиция, что ныне мы храним,
\Конечно, ж, кажется такой нелепой им,
\Тем, кто живёт в столетиях грядущих,
\Консерватизм наш, он для них смешон,
\Как сохраненье лжи, разъевшей душу,
\Бессмыслен и не нужен людям он.
\Но лишь когда сменяются эпохи,
\Отбрасываем всё, что было плохо,
\И только удивляемся подчас,
\Как крепко старое держало нас.
\Пусть учатся потомки наши с детства
\Весёлому умению стиха,
\Где рифмы выразительное средство
\Доступного к ученью языка.
\Когда зубрёжка правил неуместна,
\И сможет в школе каждого увлечь
\Пособие «Изящная словесность
\И точная и правильная речь».
\Так мог и Пушкин ожидать, что будут
\Потомки наши старому верны,
\Как и того, что с лёгкостью забудут
\Традиции далёкой старины.
\Всего того, Кирилл что и Мефодий,
\В дар с православьем варварским народам
\Когда-то отдали, не сберегут,
\Возьмут, да и латиницу введут.