На обсуждение были вынесены проблемы молодежной преступности: ее тенденции, перспективы, а также международное и национальное законодательство о противодействии преступности в молодежной среде.
В ходе конференции была принята Декларация криминологов СНГ, состоялось обсуждение Профессионального кодекса криминолога.
Указом Президента РФ 938 от 8 августа 2005 г. президенту Санкт-Петербургского криминологического клуба Д. А. Шестакову присвоено почетное звание заслуженного деятеля науки Российской Федерации.
14 октября 2005 г. Теоретический семинар «Причины преступности». Основной докладчик заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор Юрий Миранович Антонян (Москва, Россия). В обсуждении доклада приняли участие: Я. И. Гилинский (Санкт-Петербург, Россия), Г. Л. Касторский (Санкт-Петербург, Россия), С. Ф. Милюков (Санкт-Петербург, Россия), Д. А. Шестаков (Санкт-Петербург, Россия).
Профессор Д. А. Шестаков, в частности, сказал: «Сформулированная Ю. М. Антоняном концепция личностной детерминации преступления, включающая в себя: 1) отчуждение и одиночество, 2) ощущение угрозы, 3) особое отношение к смерти, представляется вполне соответствующей реальности. Она тем более убедительна, что основана на глубоком изучении ее автором большого числа преступников.
Профессор Д. А. Шестаков, в частности, сказал: «Сформулированная Ю. М. Антоняном концепция личностной детерминации преступления, включающая в себя: 1) отчуждение и одиночество, 2) ощущение угрозы, 3) особое отношение к смерти, представляется вполне соответствующей реальности. Она тем более убедительна, что основана на глубоком изучении ее автором большого числа преступников.
Однако отстаиваемая Ю. М. Антоняном схема формирования у человека готовности совершить преступление не является исчерпывающей. Преступление представляет собой частную разновидность поведения, в основе которой лежат общие закономерности человеческой активности. Существуют разные теории, направленные на объяснение поступков людей. Две из них представляются мне наиболее продуктивными. Людьми движут стремления, во-первых, приспособиться к окружающему и окружающим (Г. Спенсер), во-вторых, выделиться (по Ф. Ницше побуждение к мощи).
Человек таков, что чувствует себя неуютно, если живет хуже других, если жизнь его среди окружающих не устроена; при данных обстоятельствах нередко он хочет быть «как другие», «не отставать от других». В неравенстве усматривалась причина преступлений еще в античные времена, на это указывал, в частности, Аристотель.
Но, обладая возможностями других, так сказать, достигнув равенства, человек не испытывает удовлетворения, но ощущает потребность выразить свою неповторимую индивидуальность и таким образом в известном смысле стать «над другими». «Мы не ненавидим еще человека, коль скоро считаем его ниже себя, замечает Ф. Ницше, мы ненавидим его лишь тогда, когда считаем его равным себе или выше себя».
Самоутверждение как глубинный мотив преступления не всегда осознается преступниками. Ярчайшим литературным примером личности, осознавшей самоутверждение в качестве мотива преступления, является Раскольников из романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», задававшийся вопросом: «Тварь ли я дрожащая, или право имею». Глубокий русский мыслитель Д. С. Мережковский заметил, что преступление для Раскольникова «не только отрицание, разрушение, но утверждение, созидание нового, связанное с вечными законами природы».
Феномен Раскольникова, человека с идеей преступного самоутверждения, воспроизводится в различные эпохи при разных социально-исторических обстоятельствах. Поклонник Ф. М. Достоевского, французский криминолог Г. Тард, пишет, что решение, приготовление и совершение преступления могут рассматриваться как протекание особого рода лихорадки, которую можно отнести к разряду таких же внутренних процессов, как стремление к самоубийству, любовь, поэтическое вдохновение. Это один из тех кризисов, из которых организм выходит измененным Человек изумляется, его удивляет, что он победил честь, право, сострадание, нравственность; он чувствует себя одновременно отчужденным, свободным и падшим, брошенным в новый открывшийся перед ним мир, навсегда изгнанным из родного дома. Русский философ Н. А. Бердяев по данному вопросу, очевидно беспокоившему развивавшуюся в России философию, высказался так: «Самоутверждение ведет к самоистреблению, раскрытие свободной игры сил человека, не связанное с высшими целями, ведет к иссяканию творческих сил».
Заурядного преступника, человека из толпы, возможно, подталкивает не всегда осознанное стремление сравняться. Выдающимся преступником, с созревшей идеей, в ряде случаев движет желание стать над другими. Оба механизма при сложившемся определенном образе жизни могут сформировать и «отчужденную, тревожную с особым отношением к смерти» личность, но могут и напрямую привести к преступлению.
Несколько подробнее о побуждениях к преступлению я пишу в моем учебнике криминологии. Полагаю, что криминология без психологии мертва. Для меня лично жизнь в криминологии некогда началась с формулы любви, из нее поднялся вопрос о супружеских убийствах, в связи с которыми родилась семейная криминология, потребовавшая по-новому определить явление преступности, и так далее через осмысление преступности социальных подсистем к криминологии закона. Сказанным я хочу подчеркнуть значимость эмпирических и теоретических изысканий профессора Юрия Мирановича Антоняна, который вместе с его учениками и коллегами представляет сложившуюся в России психологическую школу криминологии».