Опоздал ты, Коля, осталась только история Витьки Седого, а она короткая, как он сам сказал. Витюха, ну давай, излагай.
Излагать-то особенно нечего. Приехали мы с девчонками Зоей и Мариной к ним домой. Поднялись на второй этаж деревянного барака. При входе в квартиру девчонки, а они оказались родными сёстрами, мне говорят:
Витя, проходим к нам в спальню потихонечку. Наш козёл батя свирепый как бык. Он может много шуму и неприятностей устроить.
Так пусть выходит козёл на смертный бой, заорал слабо ориентирующийся в ситуации чемпион по боксу.
Посиди на сундуке в подъезде, подожди нас, испуганные девчонки захлопнули перед носом Виктора дверь своей квартиры.
Витька присел и начал включать сообразиловку.
«Блин, это же я в гости припёрся, а не ко мне пришли незваные люди. Это их батя вправе обидеться на молодого нахала. Если я набью ему морду, вряд ли буду прав. Пойду-ка я домой», рассудил пьяный несостоявшийся Ромео.
Виктор спустился вниз. Он не стал дожидаться, когда у девчонок в квартире нормализуется обстановка. Он шагал под рёв какой-то турбины, включённой в аэропорту. Её мерзкий звук сопровождал его, пока Виктор не пришёл к себе домой на бульвар Постышева.
Снова открылась дверь в раздевалку. Боксёры уже укладывали свои вещи в сумки. Собирались к отправке домой в свой родной Иркутск.
Пришедший главный тренер Виктор Петрович Донов поинтересовался:
Чего вы, пацаны, такого тут перед боем рассказывали друг другу, что бои закончили победами в первом раунде, нокаутами? Уложили всех своих соперников. Коля только один проиграл, а по сути сдал бой тоже в первом раунде.
Парни задумчиво молчали.
Серёга, просвети меня, если не секрет, Виктор Петрович обращается ко мне.
Нет, никаких секретов у нас не обсуждалось. О бабах мы говорили, Петрович, о бабах.
Так что на первенстве России тоже о бабах разговаривать будем, чтобы победить с таким же эффектом, засмеялся наш любимый тренер Виктор Петрович Донов.
5. Со Старшим мамонтом на лошадиной упряжке
Жизнь студента полна разных приключений, студент без них просто не может. Кажется, что за небольшой студенческий отрезок времени мы совершаем столько милых глупостей, сколько уже невозможно совершить за всю оставшуюся жизнь.
Один забавный случай вспоминается с участием Анатолия Полякова Старшего мамонта, как мы его называли в стройотряде. Толик был избран профоргом нашей группы АХП-71 (автоматизация химического производства). Получив разнарядку на подписку периодических изданий из деканата, он пошёл в массы. Раньше подписка на газеты и журналы носила добровольно-принудительный характер. Давалось задание сверху: сколько газет «Правды», «Комсомольской правды», «Известий» и разных других изданий должны быть выписаны тем или иным коллективом. Больше можно, но меньше нельзя.
Здоровенный, высокий Толик ходил-агитировал, подписывая, собирал деньги с пытливых, желающих знать содержание прессы студентов. Хотя содержание не сильно отличалось: прочитал одну газету знаешь, что в других. И вот в конце дня он подходит ко мне и зовет в вечерний ресторан расслабиться.
Я отказался, мне вечером надо было с дочерью сидеть. Валера Креков тоже не смог. Не смог ещё кто-то из приглашенных, и Толик пошёл один.
На следующее утро Анатолий был чернее тучи. Щеки его украшал синевато-фиолетовый «румянец». Белки его голубых глаз были бордовыми. Я подумал: «Если бы прилетевшие инопланетяне писали анатомический атлас с Анатолия, то белки бы в нём носили название свекольники». Толику с похмелья было очень плохо. Но три рубля на целительную влагу пиво никак не находились. Мы все были бедными студентами с пустыми карманами. Кто-то из парней посоветовал обратиться к Мише Клюеву. Миша парень из Ангарска, на его долю выпала забота о маленьких братьях, он был непьющим и негулящим, рачительным хозяином. И Толик пошёл к нему.
Миша, займи мне три или пять рублей до стипендии, скорбным голосом попросил Толик.
Миша открыл свою записную книжку и начал зачитывать, за сколько журналов и газет он вчера на подписку отдал Толику денег. Оказалось, на пять рублей семьдесят три копейки.
В ответ Толян достал свой гроссбух и начал сверять данные Миши:
Да, я подтверждаю, что ты, Миша, вчера сдал пять рублей и семьдесят три копейки.
Миша сиял. Как ловко он смог «отшить» Толика. Миша был очень педантичным, мы его считали жадным. Часто перехватывали, занимали в столовой у него пару копеек.
Денег мало, вот и спрашиваешь у кассира в столовой: «Сколько стоит картофельное пюре»?
В ответ: «Шесть копеек порция».
«А подлива сколько стоит»?
«Бесплатно».
«Тогда мне две картошки и побольше подливы».
В кармане только десять копеек и просишь у Мишки, он стоит в очереди рядом: «Миша, займи две копейки». Он всегда занимал, не отказывал. Зато назавтра обязательно напоминал: «Серёга, ты мне должен две копеечки»! За это мы его немного недолюбливали и подтрунивали над ним. Но он-то был прав, у него ещё дома забот невпроворот.
Рано радовался Миша, Толика он не «отшил», а наоборот, оконфузился сам. Толик показывает ему список студентов, у которых он вчера собирал деньги, и говорит: «Миша, деньги я вчера все пропил». (Мы узнали потом, что он в пьяном благодушии рассчитался за девчонок с соседнего стола.)