Конечно, после окончания университета наши стычки не прекратились. Я остался работать на факультете биологии, а Адам Кравец куда-то пропал. Вновь и вновь мне удавалось узнавать о его существовании, исключительно после выхода моей очередной работы. В комментариях на интернет сайтах, в рецензиях на мой труд, мне каждый раз удавалось найти его почерк и стиль изложения. Он с таким усердием громил мои труды, что становилось как-то не по себе. Я не раз обращался в Федерацию Учёных, чтобы его лишили докторской степени, но от меня там отмахивались. «Не обращайте на него внимания!» твердили мне, но как я мог не обращать на него внимания, когда он опровергал очевидные вещи? Стоило только мне где-нибудь написать слово «эволюция», как он тут же появлялся и обливал меня грязью. Честно говоря, я не следил за его судьбой. Я узнавал, что он ещё жив и по-прежнему ненавидит меня только после выхода моих работ.
Как-то раз до меня дошла информация, что под свои исследования Адам Кравец получил финансирование. Не знаю, каким образом, но ему удалось найти таких же сумасшедших фанатиков, как и он сам, которые спонсировали его исследования в области доказательств наличия души. Идиоты? Согласен с вами. Я тоже никогда не понимал: как это можно тратить деньги на то, чтобы доказать существование того, что очевидно существовать не может. Это всё равно, что тратить деньги на доказательства существование бога, что является нонсенсом, не так ли? Тем не менее, поговаривали, что у него довольно большая лаборатория, штат сотрудников и он далеко продвинулся в своих исследованиях. Как только я слышал нечто подобное, меня накрывала ярость. Я был готов убить человека, который предполагал, что доказать существование души возможно. Для меня это было всё равно, что вернуться на пять столетий назад, в те времена, когда люди думали, что земля плоская. Тёмное средневековье кануло в лету и мне хотелось, чтобы так оно и было, чтобы призраки тех времён не возвращались.
Что ж У меня была своя жизнь, у него своя и в какой-то момент я абстрагировался от этого псевдоучёного. У меня появилась жена, родились дети. Я спокойно работал на кафедре биологии, преподавал, писал замечательные научные труды и, казалось, навсегда вычеркнул из жизни этого человека.
Моя жизнь перевернулась в канун рождества. 23 декабря, вечером, я работал дома, в своём кабинете (коллегам археологам удалось обнаружить в Перу замечательные древние человеческие кости, и я писал работу относительно эпохи происхождения находки). Я так увлёкся, что не заметил, как в кабинет вошла моя жена Дана.
Тим, окликнула она меня.
Что? спросил я, не отрываясь от компьютера.
Отвлекись, дорогой сказала она нежным голосом.
Что, дорогая?
Ты уже девять часов работаешь, может быть, на сегодня хватит?
Мне осталось совсем чуть-чуть. Я скоро закончу главу
Тим, здесь пришло приглашение сказала она.
Тим, окликнула она меня.
Что? спросил я, не отрываясь от компьютера.
Отвлекись, дорогой сказала она нежным голосом.
Что, дорогая?
Ты уже девять часов работаешь, может быть, на сегодня хватит?
Мне осталось совсем чуть-чуть. Я скоро закончу главу
Тим, здесь пришло приглашение сказала она.
Приглашение? любопытство взяло верх, и я оторвался от работы, повернувшись к ней.
Да, приглашение. Посмотри
Она держала в руках аккуратный конверт, украшенный причудливыми позолоченными орнаментами. На его лицевой стороне, золотыми буквами было нанесено слово «Приглашение». Ни адреса, ни имени отправителя на нём не было (как и данных получателя). Однако, учитывая ту любовь, с которой автор отнёсся к обычному письму, можно было предположить, что предстояло какое-то знаменательное и очень важное событие.
Открывай, дорогая предложил я жене, видя с каким любопытством она хочет заглянуть вовнутрь. Дана с нетерпением и слегка суетливо вскрыла письмо. Внутри оказался сложенный вчетверо лист бумаги. Он был золотистого цвета и я бы не удивился, если бы мне сказали, что эта позолота настоящая. Супруга аккуратно развернула его и, торжественно стоя передо мной, прочла текст послания:
«Уважаемый мистер ОКинг!
24 декабря в 19.00 в конференц-зале отеля «Олимп» состоится презентация самого выдающегося открытия тысячелетия. Вам, как одному из самых передовых учёных страны, предоставлена честь лично засвидетельствовать доказательства, которые будут представлены на суд общественности».
Странное послание, скажу я вам. В учёной среде не принято сообщать о чём-то намёками. Я стал рыться в лабиринтах своей памяти, чтобы вспомнить анонсы открытий, которые могли случиться в ближайшее время, но на ум ничего не приходило. Я забрал из рук Даны приглашение и перечитал его. «Самое выдающееся открытие тысячелетия» громко сказано. Чувствовался размах организатора. Из текста следовало, что состоится не эксперимент, а именно обнародование чего-то чрезвычайно важного, то есть завтра будут предоставлены доказательства. Я живо представил обилие прессы, присутствующей на мероприятии, и подумал, что, пожалуй, для меня будет неплохим пиаром оказаться в том месте. Тем более, что я бы мог завтра анонсировать выход моей новой работы, которую в данный момент заканчивал.