Он заглянул в мои глаза так глубоко! Вы представляете, месье Дюран?!!! проникновенно говорил месье Дюпре, едва затаив дыхание. Он словно читал мою душу Боже Я никогда этого не забуду! Никогда, месье Дюран! Испуская свой последний вздох, он успел сказать мне: «Сын Когда-нибудь ты станешь великим писателем! И прославишь Францию так, как это делали другие великие писатели до тебя когда-то» Я потом всю ночь не спал, повторяя его слова вновь и вновь! Станешь великим писателем Или вот, прославишь Францию Богом клянусь, месье Дюран, я ничего не выдумываю! Да разве такое вообще, скажите, можно выдумать?! Я словно вижу его прямо сейчас снова на той кровати, говорящего со мной и дающего последнее самое важное напутствие в моей жизни. Недаром говорят, нет любви прекрасней и возвышенней, чем любовь отца к сыну, как и нет более загадочной и прочной связи, что соединяет души и сердца обоих.
Представляю, каково вам было! отвечал Артур Дюран, будучи с головой погруженным в устный автобиографический очерк Эжена Дюпре. Он был полностью покорен и находился под ошеломляющим впечатлением от речи собеседника. Что бы дальше ни сказал месье Дюпре, это было неважно, ибо месье Дюран принял бы за неоспоримую истину абсолютно все. Оба были счастливы и рады чудесному знакомству друг с другом, а потому с нетерпением ждали следующей встречи. Молодые люди разошлись и договорились, что на следующий день встретятся вновь, и месье Дюпре покажет уже состоявшемуся писателю свои рукописи.
На следующее утро в довольно ранний час в квартире месье Дюрана раздался стук в дверь. Молодой человек поспешил ее открыть, и увидел перед собой месье Дюпре с сияющей от счастья улыбкой на устах и кипой рукописей в руках. Оба поприветствовали друг друга, обменялись любезностями, после чего проследовали в гостиную, где хозяин предложил гостю чай. Там они провели около получаса, обсудив как современную поэзию, так и прозу, своих любимых писателей, а также нынешние литературные вкусы, разгулявшиеся в парижском обществе, после чего Эжен Дюпре сказал, что ему нужно идти и поспешил откланяться. Он оставил свою тяжелую ношу в квартире талантливого писателя, выказав надежду, что написанное придется месье Дюрану по вкусу; тот же в свою очередь заверил, что ничуть в этом не сомневается и что ему придется по душе все, что написал его новый друг, и что он с нетерпением ждет, когда сможет наконец-то познакомиться поближе с трудами месье Дюпре. Оба были вновь крайне довольны обретенным знакомством и искренне светились от счастья. Эжен Дюпре покинул дом писателя, пообещав вернуться через пару дней и узнать, что думает месье Дюран о его творчестве, а последний, проводив гостя, сел за стол, отложил подальше текущие дела и принялся с большим энтузиазмом знакомиться с новым, как он надеялся, литературным шедевром, запечатленным в рукописях новоиспеченного автора, коим являлся месье Дюпре.
Представляю, каково вам было! отвечал Артур Дюран, будучи с головой погруженным в устный автобиографический очерк Эжена Дюпре. Он был полностью покорен и находился под ошеломляющим впечатлением от речи собеседника. Что бы дальше ни сказал месье Дюпре, это было неважно, ибо месье Дюран принял бы за неоспоримую истину абсолютно все. Оба были счастливы и рады чудесному знакомству друг с другом, а потому с нетерпением ждали следующей встречи. Молодые люди разошлись и договорились, что на следующий день встретятся вновь, и месье Дюпре покажет уже состоявшемуся писателю свои рукописи.
На следующее утро в довольно ранний час в квартире месье Дюрана раздался стук в дверь. Молодой человек поспешил ее открыть, и увидел перед собой месье Дюпре с сияющей от счастья улыбкой на устах и кипой рукописей в руках. Оба поприветствовали друг друга, обменялись любезностями, после чего проследовали в гостиную, где хозяин предложил гостю чай. Там они провели около получаса, обсудив как современную поэзию, так и прозу, своих любимых писателей, а также нынешние литературные вкусы, разгулявшиеся в парижском обществе, после чего Эжен Дюпре сказал, что ему нужно идти и поспешил откланяться. Он оставил свою тяжелую ношу в квартире талантливого писателя, выказав надежду, что написанное придется месье Дюрану по вкусу; тот же в свою очередь заверил, что ничуть в этом не сомневается и что ему придется по душе все, что написал его новый друг, и что он с нетерпением ждет, когда сможет наконец-то познакомиться поближе с трудами месье Дюпре. Оба были вновь крайне довольны обретенным знакомством и искренне светились от счастья. Эжен Дюпре покинул дом писателя, пообещав вернуться через пару дней и узнать, что думает месье Дюран о его творчестве, а последний, проводив гостя, сел за стол, отложил подальше текущие дела и принялся с большим энтузиазмом знакомиться с новым, как он надеялся, литературным шедевром, запечатленным в рукописях новоиспеченного автора, коим являлся месье Дюпре.
Артур Дюран взялся за предстоящее дело со всей ответственностью: сделал глубокий вдох, закрыл глаза, потом открыл их и взглянул на свои безупречные руки и нежные пальцы, элегантно смотревшиеся на писательском столе. То были воистину гениальные руки творца, которым словно сам господь бог предначертал создавать великие произведения рода человеческого. Артур Дюран был наделен талантом, литературным чутьем и уникальной писательской харизмой. Он набросился на рукописи с неутолимой жаждой, которую уже давно не испытывал, ибо до дна хотел испить молодой писательской крови из чаши Эжена Дюпре. Он был уверен, что написанное окажется таким же безупречным, каким ему представлялся и сам автор. Он нисколько не сомневался, что так все и будет. Да и как могло быть иначе? Ведь это был человек, которому благороднейший отец на смертном одре предрек прославить саму Францию! Тут не могло быть никакой ошибки. Артур Дюран был довольно наивным, искренне доверчивым и суеверным человеком, а потому верил в божественное провидение и был уверен, что такое не могло произойти с обычным человеком. Эжен Дюпре стал для него чем-то вроде светоча самой истины, а потому он считал своим долгом помочь раскрыться тому, на чьи плечи неведомая высшая сила возложила ответственность прославить Францию! Молодой талант взялся за дело со всем своим усердием и желанием помочь своему коллеге.