Вы опозорили себя и меня! гневно восклицал Великий Дух, неистово вращая глазами. И как вы можете объяснить то, что произошло?
Я хотел свободы! Я девятнадцать лет провёл взаперти, с меня довольно! закричал Ареллаган, нелепо болтаясь вниз головой из стороны в сторону. Вы всё время нам лгали! Теперь мне ясно вы стыдитесь нас! Стыдитесь того, что мы полукровки!
Замолчи! зарычал Великий Дух, и на миг его глаза провалились в череп, зажёгшись адским бордовым пламенем. Ты не можешь выходить в мир, потому что ты чуждый ему элемент! Твоя природа неестественна, и если тебя выпустить на волю, одной Магии известно, что тогда произойдёт!
Вы опозорили себя и меня! гневно восклицал Великий Дух, неистово вращая глазами. И как вы можете объяснить то, что произошло?
Я хотел свободы! Я девятнадцать лет провёл взаперти, с меня довольно! закричал Ареллаган, нелепо болтаясь вниз головой из стороны в сторону. Вы всё время нам лгали! Теперь мне ясно вы стыдитесь нас! Стыдитесь того, что мы полукровки!
Замолчи! зарычал Великий Дух, и на миг его глаза провалились в череп, зажёгшись адским бордовым пламенем. Ты не можешь выходить в мир, потому что ты чуждый ему элемент! Твоя природа неестественна, и если тебя выпустить на волю, одной Магии известно, что тогда произойдёт!
Ареллаган злобно прикусил губу.
Моя природа неестественна повторил он, отчаянно моргая. Я чуждый миру элемент да зачем вы вообще тогда дали нам жизнь?!
Великий Дух вскинул голову, и в каменном лице Мередит что-то дрогнуло впрочем, только на мгновение.
Об этом не тебе рассуждать вздохнул Великий Дух, наконец. Я отпущу вас обоих, но запомни, что тебе на самом деле нельзя покидать эту пещеру без меня или матери. Не мир опасен для тебя ты опасен для этого мира.
Я опасен? удивлённо повторил Ареллаган.
Висящая рядом Бэарсэй, отплёвываясь от собственных волос, выразительно повела глазами из стороны в сторону и усмехнулась.
Ну а разве ты ещё не понял? Ты заставил попотеть этого зануду естественно, что теперь нас клеймят преступниками.
Керенай и его спутница Аинда тоже были тут. Застыв за плечом у Принцессы Мередит, они с таким же бесстрастным равнодушием наблюдали за наказанием. Между прочим, и им не удалось избежать гнева Великого Духа. На щеке у Кереная расползался в стороны, как огромный кратер, ярко-красный ожог, у Аинды отсутствовала левая рука вплоть до ключицы. Тем не менее, ни один из них не показывал своей боли, и потому Ареллаган тоже изготовился терпеть.
Когда отец всё же смилостивился над ними и снял заклятие, у обоих давно успела пропасть тяга к приключениям. Измученные и усталые, Ареллаган и Бэарсэй потащились в свою комнату, которую они с самого рождения делили на двоих. Половина Ареллагана, содержащаяся в безукоризненном порядке, была заполнена магическими трудами матери, картами, свитками чистого пергамента и чернильницами; на половине Бэарсэй, пребывавшей в первобытном хаосе, вразнобой валялись полусгнившие тушки мелких животных и черепа со слезающей с них тонкой сухой кожей: на этом Бэарсэй училась заклятиям, отторгающим плоть (пока не слишком успешно).
Я опасен для мира повторил Ареллаган глухим злобным голосом. Моя природа неестественна да кому какая разница, кто я?! Если я есть на этом свете, почему мне нельзя даже шагу на волю ступить?
Бэарсэй скосила на него усталый глаз и удобнее разлеглась на кровати.
Разве это столь важно? По-моему, хорошо, что мы там провисели всего шесть часов, а не целый день.
А Керенай и Аинда все эти шесть часов смеялись над нами, оскорблённо потянув носом прохладный липкий воздух, добавил Ареллаган. Я видел, как у них дрожали губы
Может, им просто было больно, отмахнулась Бэарсэй, их тоже здорово разукрасили; хоть это утешает, и она широко зевнула, потягиваясь.
Несколько мгновений они лежали неподвижно каждый на своей постели, озадаченно изучая низкий сырой потолок над собой и плавая в водовороте собственных мыслей. Вдруг тишину нарушил странный вопрос Бэарсэй:
Слушай, Ареллаган
Да? безрадостно откликнулся тот, поморщившись от звука собственного имени.
Ты никогда себя не спрашивал, почему нам не удаётся уснуть, даже если очень хочется? Я вообще не помню, чтобы ты когда-нибудь спал, или я Точно так же с едой. Даже духи вокруг что-то едят, а мы нет должна быть какая-то причина, посмотри в своих книжках: вдруг
Ареллаган отвернулся от сестры и уткнулся носом в холодную стену. Сам факт того, что Бэарсэй заинтересовалась хоть чем-то, помимо себя, был удивителен, но не настолько, чтобы выдернуть его из апатии. Он равнодушно ответил:
Спроси у кого-нибудь другого.
Они скажут, это потому, что у нас природа неестественная, смешно копируя Великого Духа, отозвалась Бэарсэй.
Ну вот и я скажу то же самое, огрызнулся Ареллаган, ведь это правда.
* * *
Четыре месяца прошли в молчаливой изоляции от общества. Ни мать, ни отец не разговаривали с ними и наказывали, если они пытались поговорить друг с другом. Именно в это время Ареллаган, доведённый одиночеством до отчаяния, научился вторгаться в чужие мысли и научил этому же Бэарсэй. Великому Демону и Мередит, конечно, было невдомёк, отчего их беспокойные дети присмирели. Ареллаган и Бэарсэй были сочтены успокоившимися и наказанными в достаточной мере, а потому на исходе четвёртого месяца мать пришла к ним в комнату и с порога объявила: