Молчанов взял практически погасший бычок из пепельницы и несколькими короткими затяжками вновь заставил его дымиться. Затягиваясь дымком, всякий раз, поднося ко рту сигаретку, было видно, как у него слегка трясутся руки.
Тебе лет то сколько? нарушил я зависшую паузу, которая отправила нас обоих в раздумья.
Двадцать пять
Меня без свидетелей называй Паша Понял? подойдя к Молчанову, протянул ему руку. Он встал, улыбнулся и облегченно выдохнул.
А меня Костя И можно при свидетелях
Мы рассмеялись. Костя достал свою пачку сигарет и небрежно бросил ее на стол. Снова курили и еще долго разговаривали. Он узнавал меня, а я узнавал его. И как бы там не казалось со стороны Мы все равно оставались ментами. И в разговоре задавали вопросы, которыми прощупывали друг друга исследуя слабые и сильные места.
..
Утро выдалось, как обычно лихорадочным от истеричных выпадов со стороны руководства в адрес оперов, которые, по их мнению, зря проедают государственный хлеб и поэтому, всех нас до одного, нужно уволить.
Ага А работать за нас будут полковники вставил спокойным тоном кто то из офицеров сидящих на последнем ряду.
Не надо тут умничать немедленно парировал начальник РОВД. Мы все были на Вашем месте и уж поверьте на слово Если надо будет, то поработаем
Каждодневная утренняя разборка придавала некоторый стимул в работе. Ну, по крайней мере, ты каждый день осознавал, что тебя могут уволить за малейший проступок. Те, кто проработал более пяти лет в органах, уже не обращали внимания на психоз руководства и делали свое дело, не взирая на угрозы. Ну а молодые офицеры воспринимали вполне серьезно все, что доводилось на пятиминутках, собраниях, совещаниях и многих других мероприятиях, где то и дело высокое начальство, вставая за трибуну, брызгало злобной, руководящей слюной в адрес подчиненных.
Курсантам не разрешалось посещать таковые мероприятия. И я, абсолютно уравновешенный и немного уставший от бестолковой болтовни, рухнул в своё любимое кресло после очередного утреннего разноса.
Ну, что там новенького? поинтересовался Костя
Ни че го ответил я, ни грамма не слукавив, как мне показалось. Да и трепаться лишний раз не хотелось. Включив чайник и, бессмысленно уставившись в окно, стал ожидать привычное бульканье закипающей воды.
Курсантам не разрешалось посещать таковые мероприятия. И я, абсолютно уравновешенный и немного уставший от бестолковой болтовни, рухнул в своё любимое кресло после очередного утреннего разноса.
Ну, что там новенького? поинтересовался Костя
Ни че го ответил я, ни грамма не слукавив, как мне показалось. Да и трепаться лишний раз не хотелось. Включив чайник и, бессмысленно уставившись в окно, стал ожидать привычное бульканье закипающей воды.
Что сегодня будем делать? Костя явно рвался в бой и ожидал от меня конкретных задач.
Сейчас попьем кофейку Покурим А заодно и подумаем проговорил я не оборачиваясь.
Чайник щелкнул. Курсант подскочил со стула и уже как-то по свойски налил мне в чашку горячий кофе. Я сделал вид, что мне безразлично его рвение услужить и взяв аккуратненько чашечку, поднес ее к носу, дабы прочувствовать аромат способный разбудить во мне краски грядущего дня. И к тому же было приятно осознавать, что Костя и действительно простой, обычный парень как говориться без понтов и лишнего высокомерия.
Слушай, Костян?! А ты не мог бы съездить на обувную фабрику и там одного дядьку опросить? Возьмешь с него кратенькое объяснение Мол, где был и чего делал А? А может, видел кого или чего?
Костя аж вздрогнул от такого на его взгляд ответственного поручения и заискрился от удовольствия. Конечно, опрошу Не вопрос
Передав ему материалы по грузу без документов, мы еще раз, вместе их пролистали и решили, какие именно нужно задать вопросы и какие ответы необходимо получить. Костя все кропотливо записывал в свой блокнот, и было понятно, что он готов из штанов выпрыгнуть, что бы скорее уже приняться за работу.
Ладно Беги уже А я пока водилу грузовика переопрошу подбодрил я курсанта, закрывая за ним дверь.
Ох уж эти молодые, неугомонные и верящие в правосудие милиционеры подумал я, закуривая очередную сигаретку. Затягиваясь сладковатым дымом, вспомнил себя, как десять лет назад пришел в этот РОВД. Вспомнил, как работая в патрульно постовой службе и воодушевленный напутствием
начальства я буквально охотился на тех, с кого можно было поиметь протокол, чтобы государство смогло взыскать штраф и пополнить казну за счет невнимательного, под хмельком бедолаги, оказавшегося на моем пути. Мне было абсолютно все равно есть ли у этого бедолаги семья и дети. А в результате моего рвения по службе он лишался возможности приобрести обувь для ребенка или банально купить сладкого Главное протокол! Главное штраф! именно такие мысли и идеология, привитые в школе милиции, преследовали меня в то время. И, как маленький ребенок, я, не задумываясь, беспрекословно готов был исполнить практически любой приказ на благо Ох уж это на благо
Вспомнил, как первый раз нарушил закон по исполнительской дисциплине и что бы не получить выговор подделал подпись начальника. Меня спасло в тогда только то, что начальник был в хорошем настроении и утвердительно заявил, что его подпись в моем исполнении более достоверна, чем та, которая принадлежит ему. Потом вспомнил, как первый раз допрашивал человека и реально пытал его, запихивая ладонь подозреваемого под ножку стула и со всей дури давил на него коленом Господи, сколько же человек я заставил признаться ? Сейчас уже, наверное, и не сосчитать количества сломанных и отправленных мною в места , не столь отдаленные