Чем больше всматриваемся мы в разнообразные древности этого огромного урочища, тем яснее становится, что Кизил-коба в свое время являлась центром какого-то своеобразного мирка. В VII-VI столетиях до н.э. и позднее его обитатели жили довольно замкнуто и, видимо, несколько изолированно от населения соседних урочищ, а тем более от чужеземцев. Коренное население Крымских гор во многих местах долго сохраняли свою независимость, а вместе с ней и самобытную примитивную культуру, которую оно донесло почти до раннего средневековья».
Прощайте Мед и Роса! Мы будем помнить о вашей горячей любви и самопожертвованию ради своего народа. Пусть эти строки станут воспоминаниями о вашей печальной повести древнего времени!
СТРАШНАЯ ТРАГЕДИЯ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
На высокой конусообразной горе, древнем коралловом рифе, высится генуэзская крепость, словно каменная ступень в небо. Вершину мощного скального утёса, который пропастью уходит прямо на юг в море и плавно спускается к северу, венчает Дозорная башня. В ясную погоду с ней открываются синие дали, где в прозрачности необычным пареньем встают силуэты Медведь-горы и скалистая корона Ай-Петри. Ночью на башне горел огонь маяка, как красная мигающая звезда, поднявшаяся в бархатную высоту. И на дрожащий свет белыми мотыльками парусов летели быстроходные корабли. Из бездны небесного эфира и льющего серебром моря выплывали сладкозвучные сирены к звонкому утёсу, где кружилась бессмертным пеньем печальная легенда о бросившейся со скалы обманутой дочери архонта, правителя крепости. Её любимого, простого пастуха, коварным путём отправили в заморское плавание, откуда он не вернулся. И девушка, не выдержав разлуки, укоряя отца в предательстве, лебедем со сложенными крыльями сорвалась в паденье. И теперь душа её парит над волнами, облетая каждый приплывающий корабль к Солдайи, разыскивая среди команды своего любимого.
Цитадель, или Консульский замок прекрасно и гармонично вошёл в очертания утёса, обнесённый мощными стенами с двумя большими прямоугольными башнями, где своим строгим силуэтом вознёс его к легким контурам прозрачных облаков, витающих над миром. Тучки »белогривые скакуны» сдерживали свой быстрый «бег» у высокой башни, заглядывали в узкие стрельчатые окна-бойницы, будто пытаясь разглядеть лик уже новой властительницы замка, так дивно играющей на лютне и чистым голосом певшие итальянские песни. Теперь комендантом крепости был верный служака банку Святого Георгия, владевшим черноморской колонией Капитанство Готия, куда входила крепость Солдайя, Христорофо Ди Негро, сухой старик в малиновом камзоле и кружевным белым воротником. А его прелестную дочь звали Франческа, и она тоже горячо и неожиданно полюбила простолюдина рыбака Никколу, познакомившись с ним в плавание на парусной лодке на рыбной ловле. «Маленькие люди без имени» к такому городскому плебсу относился Никкола, хотя на вид был красивый и крепкий. Свою тайну молодые держали в строжайшем секрете, боясь гнева вспыльчивого отца, тоже способного отослать Никколу подальше от Франчески, как сделал архонт в античной легенде.
Стены крепости и башни сложены из местного серого известняка и песчаника. И пахнут смолами, мхами, травами, солью моря, солнечным жаром каменные кружева с мерлонами и кремальерами зубцов на высоких восьмиметровых стенах. Почти все башни трехстенные, открытые изнутри с удобными деревянными настилами для обороняющихся воинов. Они были теснее связаны с системой обороны города, чем замкнутые четырёхстенные, стоящие словно «отшельники-монахи в длинных рясах».
Территория крепости делится на два яруса: нижний, ограниченный рвом и наружными стенами с боевыми башнями, и верхний цитадель. Единственный вход в крепость через северные ворота, наглухо закрывающиеся уже вечером. По Уставу генуэзских колоний на Черном море комендант не имел право ночью покидать крепость. Хорошо сохранились пазы, где поднималась решётка, и следы устройства для подъёмного моста через ров. Ворота крепости прикрываются двумя полубашнями. Западная носит имя консула Якобо Торселло; восточная называется башней Бернабо ди Франки ди Пагано. Башни поставлены под углом друг к другу, чтобы можно было вести перекрёстный обстрел на всём внутреннем пространстве предмостного укрепления.
Воздушный эскиз, плывущий над туманом, в ярком охряном блеске застывшая каменная прелесть зодчества, выдающийся памятник итальянской средневековой архитектуры сохранился лучше всех генуэзских строений Крыма. Архитектурный ансамбль крепости тонким рисунком резца великолепно вписывается в дикий взрыв пропастей и вертикальных скал и напоминает королевскую золотую лилию на горном плече царствующего утёса над волшебством вечерней зари.
Стены крепости и башни сложены из местного серого известняка и песчаника. И пахнут смолами, мхами, травами, солью моря, солнечным жаром каменные кружева с мерлонами и кремальерами зубцов на высоких восьмиметровых стенах. Почти все башни трехстенные, открытые изнутри с удобными деревянными настилами для обороняющихся воинов. Они были теснее связаны с системой обороны города, чем замкнутые четырёхстенные, стоящие словно «отшельники-монахи в длинных рясах».