Нас прервал томный, тягучий голос за соседним столиком сидели Кэрол с Альбиной, и Каролин громко провозгласила: А я тебе говорю, что сказки вздор, и чудеса вздор. Как ни украшай серую обыденность нелепым пафосом, наша жизнь останется такой же пустой и бесцельной
Старик улыбнулся еще шире и поднялся, Кэрол тут же замолчала на полуслове, уставившись в меню. А потом старик меня изрядно удивил: недвусмысленно проводив глазами проходящую мимо пятикурсницу, одетую в облегающее платье, он подмигнул мне, указав взглядом на весьма соблазнительные округлости, отчего я немедленно ощутил, как погорячели щеки и отвернулся, смущенный. Тем временем, Великий маг и Грандмейстер, директор Университета, тихонько щелкнул пальцами левой руки, держа ее за спиной, и в тот же момент профессор Тордониос, заместитель директора, поскользнулась на ровном месте и упала лицом в кремовый торт, что лежал на столе, мимо которого она как раз шла. Грандмейстер, нахмурив брови, поднес палец к губам, значительно и очень серьезно посмотрев на меня, и, взяв в правую руку бороду, степенно покинул Пиршественный Зал. И я, и Кэрол согнулись пополам от хохота, обеими руками зажимая рот и нос, чтобы, не приведи Высшие Сферы, не навлечь на себя подозрение профессора, которая уже подняла крик и какой
***
Мы зря боялись навлечь гнев заместителя директора падение вызвало взрыв хохота, правда, только среди студентов. Профессор Януш Томашевский, деливший стол с коллегами, первым подскочил и помог даме подняться, отряхнув с ее головы крем.
Кто бы это ни был, профессор Это в любом случае мелко и низко, недостойно мужчины! А кто-то видел здесь мужчин? оборвала его профессор, высвободив руку. Я лично ни одного. Впрочем, вы бросьте эти мерзкие шовинистические штучки, Томашевский. Или я по-вашему, настолько слаба, будучи женщиной, что не в силах встать на ноги и стряхнуть эту гадость самостоятельно? Хотите этим показать мне свое превосходство, а, профессор этики и терпимости? голос профессора Тордониос звучал все громче, и с каждым словом профессор отступал все дальше и дальше назад, бормоча извинения. Альбина, дочь Томашевского, вскочила из-за стола и быстрым шагом подошла к отцу, тот машинально положил руку ей на плечо. Тордониос напоследок выкрикнула еще пару угроз, обещая непременно разобраться и покарать, и, яростно цокая каблуками, вышла из Зала.
Какое счастье, видеть кару для старой ведьмы, протянула Кэрол. Неудивительно она успела несколько раз сцепиться с профессором в дискуссиях. Впрочем, и я, хоть никогда лично и не ссорился с заместителем директора, был в душе скорее рад. Тордониос у нас вообще не любили, должно быть, за то, что в ее громких словах о заботе над нашими «неокрепшими душами» слишком отчетливо проступала рука Арканума, в котором она раньше и работала и за последними реформами образования, включая упрощение учебной программы, скучнейшие занятия по терпимости и групповым взаимодействиям, всем этим ритуальным фразам, которые мы обязаны отчеканивать с завидным постоянством, чувствовалось ее неуловимое влияние.
Знаешь, заговорил я вдруг неожиданно для себя, мне кажется, что все эти уроки толерантности и прочего нет, я не говорю, что это все неправда или плохо, но как-то это не соответствует духу Университета. Да говори уж прямее, мы же не на собрании. Я вот вообще не верю ни в какую толерантность и любовь к ближнему. Может, и то, что человечество себя едва не истребило тоже не так уж и плохо. По крайней мере, лучше честно сказать, что люди друг друга ненавидят и пользуются малейшей возможностью истребить, и желательно, с выдумкой.
Незачет, на пересдачу! пошутил я, и Каролин усмехнулась, после чего легко поднялась, махнув пышной черной юбкой, и пересела за мой столик. А что до духа, милый мой Антуан, не верю я ни в какой дух. Камни и камни Но ты же помнишь, энергия, которая пропитывает эти стены, руны Вся магия, которая бурлит в стенах Университета, все это оставляет свой след Разве что от таких, как наш Великий Старец, он останется надолго. Не от муравьишек же вроде нас с тобой Да Как он тебе? Почему он так себя ведет?
Странно, но я почти не говорил по душам ни с кем как-то не привык. Разве что с Элли с ней, мы, конечно, делились секретами с самого детства, пока Ладно, что снова вспоминать Кэрол была умной, интересной личностью, но язвительной, и я как-то не решался подойти и заговорить еще отпустит что-нибудь насмешливое, и чувствуй себя потом круглым дураком.
А оказалось, она может быть вполне дружелюбной. Надо же А кто его поймет, Кэрол откинула голову, поиграв угольно-черными, чуть волнистыми, волосами, может, издевается над нами. Может, из ума выжил и верит в волшебство, в счастье и так далее. Но что-то не верится. Он ведь был на Войне. Так что это блеф, прикрытие, для доверчивых дурачков. Война Что мы о ней знаем? Меня этот вопрос мучает уже который год. Все материалы в закрытом отделе библиотеки, и без рунного ключа туда не попасть, а разрешение студентам не выдают вообще. По крайней мере, я исключений не знаю. Я тоже. Мне кажется, все было просто, и все как всегда. Властители жаждали денег, военные славы, народ Народ просто стадо. Вот и устроили Но там было что-то другое Что-то жуткое. Не могу толком объяснить, но У меня ощущение, что мы не знаем чего-то самого главного, самого важного, такого, что Как будто ответ где-то внутри, как будто он так важен, что если не узнать, случится что-то плохое. Ты ведь закончил курс прорицаний? спросила Кэрол, нахмурившись. Да очень неточная наука, признался я.