Угу, конечно. Сколько раз я себе говорил не связываться с такими, как вы. Почему мне так не везёт? Стою и жду, как собака хозяина, он бормочет себе под нос, не обращая внимания, что я всё прекрасно слышу.
Но мы не такие как они, пытаюсь возмутиться я.
Кто мы?
Я и Никита. Мы не такие как Ирина. Она слишком много о себе возомнила.
Он снова выходит на свет, губы сложены в тонкую, жёсткую линию. В его глазах сверкают молнии. Я вся съёживаюсь от его взгляда, коленки подгибаются.
Тебе до Иры как до Китая раком, цедит он. Ты что думаешь, разрядилась в дорогие шмотки и стала от этого красивой? Насосала на бирюльки, он с брезгливым лицом щёлкает меня по серёжке, и теперь можешь других судить? Шла бы ты
Но я не
Пошла на выплёвывает в меня матное слово, резко подавшись вперёд, и от рывка головы капюшон спадает. Я вижу его короткие, похожие на густую щетину волосы, и уши со скошенными мочками.
Я отступаю на шаг резко, будто меня снова, как вчера, тянут за волосы.
Он там был. У железной дороги вчера. Я видела его вчера. С ними.
Я на ощупь пытаюсь найти прореху распахнутой двери и проскальзываю в неё, не отрывая от него взгляда. Вжимаю голову в плечи. Убыстряю шаг.
Ирина опять сидит рядом с Никитой. Трогаю его за плечо, он оборачивается.
Тебя так долго не было. Я уже стал волноваться, он переводит взгляд на Ирину, которая вставать не собирается.
Поедем, а? Мне нехорошо, я хмурю брови.
Надо меру знать, уже взрослая девочка, Ирина смотрит на меня с улыбкой и стучит пальцами по своей шее, намекая, что я слишком много выпила.
Ладно, только попрощаюсь с Виктором Сергеевичем, Никита уходит. Ирина отворачивается и делает вид, что меня нет рядом. Она уже хохочет над какой-то шуткой, прозвучавшей за столом, и уплетает с моей тарелки аппетитный, блестящий от масла прожаренный кусок мяса. Я могу только догадываться, похожа ли еда в этом кафе на домашнюю, потому что сегодня мне не удалось съесть ни кусочка.
Ирина превратила мой вечер в катастрофу. Но она больше не всемогущая злодейка. Теперь я знаю про неё кое-что. Нечто унизительное. Мужчина, перед которым она в первый же день знакомства раздвинула ноги, оказался ничтожеством. Мелкий воришка, который нападает на беззащитных женщин. Если сегодня он и водил её в ресторан, то за счёт такой же как я она там жрала.
Ты очень не понравилась Никитиному начальнику.
Я опускаю на неё взгляд. Я по-прежнему стою за её спиной, и ей приходится развернуться на стуле боком. Очень непривычно разговаривать с ней так: когда я смотрю на неё сверху вниз.
Она думает, что она самая лучшая. И всё у неё самое лучшее. И Лёша. Я невольно усмехаюсь. А её улыбка исчезает.
Чему ты улыбаешься? хмурится она.
Кто-то дотрагивается до моей руки, я машинально дёргаю плечом и сбрасываю чужую ладонь.
Катя, Никитин голос звучит испуганно.
Я разворачиваюсь и иду к выходу. Набрасываю пальто на ходу уже на улице. Я не смотрю в ту сторону, где стоял Лёша. Быстро иду к машине.
Никита обгоняет меня и как обычно открывает передо мной дверь. Я сажусь и захлопываю её сама, громко и с чувством. Мне становится легче, как ни странно.
Ты случайно не беременна? Никита поглядывает на меня с подозрением, заводя мотор.
Нет.
Я никогда не видел тебя такой озлобленной.
Несколько минут назад я была испуганной до смерти.
Почему?
Я пожимаю плечами и отворачиваюсь.
Кто тебя напугал?
А твоя сестра не боится спать с первым встречным? Что она вообще знает про этого Лёшу?
Никита озирается, смотрит в зеркала:
Ты его видела? Он что-то сказал тебе?
Нет.
Я надеюсь, ты не относишься к тому большинству девушек, которые завидуют Ире? Никита говорит это тихо, и я чувствую в его фразе что-то чужое, для него непривычное. Это она ему наплела, что я завидую её красоте и деньгам. Я уверена в этом на сто процентов! Смотрю на Никиту очень серьёзно. Мне не хочется выяснять с ним отношения. Смысл говорить ему, что он ведёт себя как слабак, идёт на поводу у сестры, слушается её во всём? Он только расстроится, а поменять ничего и никогда не сможет.
Он кладёт руку мне на коленку:
Тебе надо расслабиться, сейчас приедем и я сделаю тебе массаж, хорошо?
Я изо всех сил пытаюсь переключиться на Никиту, но у меня не получается. Меня внутри будто что-то выжигает. И я просто киваю.
Мы всю оставшуюся дорогу едем молча. Я хотела попробовать подремать, но стоило мне закрыть глаза, как в голову начинали лезть дурацкие воспоминания о сегодняшнем вечере: безволие Никиты, наглость Ирины, презрительный взгляд Виктора Сергеевича, и Лёша разъярённый и потерянный, такой грубый и такой разочарованный.
Глава 3
Мы входим в пустую квартиру. В нашей комнате, на постели, разложено несколько костюмов в прозрачной упаковке. На прикроватной тумбочке красивым изгибом лежит золотой браслет, по всей его длине идёт несколько ответвлений, на которых висят разные фигурки. Мне даже страшно представить, сколько у неё украшений. И все они настоящие, одежда отутюжена в прачечной, а в комнате пахнет духами: я не знаю, что это за бренд, в нашем магазине такого точно не продают скорее всего, индивидуальный аромат, составленный из эфирных масел это очень-очень дорого. Никита прав, я завидую её деньгам. Точнее, она права. Только всё ещё хуже: я знаю, что даже если мне отдать все эти деньги, на меня надеть такую одежду и украшения, я не стану лучше ни на капельку. Я просто из другой касты, как сказал Лёша. Я беспородная дворовая шавка. Посредственность, ничтожество.