Андрей Драгунов - Заводь. Стихотворения стр 4.

Май на исходе. Медленно июнь
вползает в дом. не раздвигая шторы 
дыханием  сквозь шёлковую тюль 
через него!..  с растительным узором
по всей длине и комариный гул
в ночное время  громче самолёта
над городом, что вечером уснул,
став лёгкою мишенью для кого-то 
в борьбе за воздух, что  горяч, тягуч
медлителен, как после спячки муха 
в оконной раме  в обрамленье туч
и звук, не различаемый для слуха 
в начале лета. Никогда ещё 
так холодно  до самого июня
и, видимо, синоптика просчёт 
ещё аукнется но это позже будет.

Суровый камень, вдавленный в песок,
коричневый, холодный безымянный
с какой-то надписью  из прошлого кусок
стеклянный, оловянный, деревянный
Бессмысленный, даже когда вода
оттачивает острые границы 
между песком и камнем, иногда
давая шанс им ненадолго слиться
и стать  одним как ранее, когда
никто не спрашивал  откуда этот камень
откуда в кране тёплая вода
и почему  так краткосрочна память!..
и время  только до шести утра 
не далее состарившийся вечер
и ласточки  всегда  пора, пора 
не как-нибудь, а именно  навстречу.
Глаза в глаза Недолгий перелёт 
от берега до первого балкона
с покатой крышей, где уже живёт
другая ласточка, сбежавшая со склона 
во избежание бесчисленных потерь 
во время наводнения и позже,
когда  без разницы  тогда или теперь 
пустые гнёзда и немые звёзды
и камень вдавленный в бесчувственный песок 
не более, чем продолженье списка,
где имена  чуть-чуть  наискосок,
чтобы не стать бухгалтерской запиской.

Зрение, после дождя, находит только пропажу.
видимо  ради этого всё и было
то есть, вполне возможно, что часть пейзажа 
была готова, чтобы её размыло,
увековечив тем самым пустое место,
откуда не то, что птицы  ветвистый шорох
всё  в одночасье  вместе с водой исчезло,
освободив от лишнего этот город
с тополиным пухом. Глаз теребит деревья,
перебирает ветвистый немой рисунок 
на фоне облака, что коротает время
после дождя, уткнувшись в печальный сумрак.
Ночью все кошки тёмно-мышиного цвета 
глаз различает только пустое место
и иногда полоску дневного света,
но это чуть позже  ближе уже к рассвету,
то есть когда  другой  по составу воздух
и никого, кто мог бы отвлечь вниманье,
видимо  так и было, когда был создан 
весь этот мир  после дождя  дыханьем.

Из списка мест, куда я ни ногой 
не исчезает улица, где вырос,
куда второй раз  только на покой,
чтобы, в конце концов, действительно  всё сбылось
или сбылось  словесная игра 
не на площадке детской перед домом,
а где-то рядом, где кричит  Пора 
какая-то старушка в незнакомом
цветном халате но не говорит 
куда пора и как к ней обращаться
Луна, меж тем, торжественно горит,
давая шанс неспящим домочадцам 
хоть что-то в длинном списке разглядеть
и распознать какое-нибудь имя 
знакомое не полностью  на треть 
пока луна не занята другими,
такими же, кто, как и я  не спит,
чернилами распарывая время,
пока луна, как солнышко, висит,
не раздражая спящие деревья 
свечением Из каждого угла
выглядывает кто-то осторожный,
кто тоже шепчет мне  Пора, пора
но не разборчиво Колеблется треножник,
как  твою мать  в озвученной тиши
Глаза глядят, почти не различая
всё то, что днём увидеть  не спешил,
о чём потом  жалеть, того не зная,
не отличая вечер ото дня,
слова от вымысла, обложку от страницы
с каким-то текстом, помнящим меня
журавль в небе  не в руке синица 
тревожная или сплошная тень 
от сказанного  воробей на ветке
Глухой старик, превозмогая лень,
встаёт, кряхтя, со старой табуретки.

Из списка мест, куда я ни ногой 
не исчезает улица, где вырос,
куда второй раз  только на покой,
чтобы, в конце концов, действительно  всё сбылось
или сбылось  словесная игра 
не на площадке детской перед домом,
а где-то рядом, где кричит  Пора 
какая-то старушка в незнакомом
цветном халате но не говорит 
куда пора и как к ней обращаться
Луна, меж тем, торжественно горит,
давая шанс неспящим домочадцам 
хоть что-то в длинном списке разглядеть
и распознать какое-нибудь имя 
знакомое не полностью  на треть 
пока луна не занята другими,
такими же, кто, как и я  не спит,
чернилами распарывая время,
пока луна, как солнышко, висит,
не раздражая спящие деревья 
свечением Из каждого угла
выглядывает кто-то осторожный,
кто тоже шепчет мне  Пора, пора
но не разборчиво Колеблется треножник,
как  твою мать  в озвученной тиши
Глаза глядят, почти не различая
всё то, что днём увидеть  не спешил,
о чём потом  жалеть, того не зная,
не отличая вечер ото дня,
слова от вымысла, обложку от страницы
с каким-то текстом, помнящим меня
журавль в небе  не в руке синица 
тревожная или сплошная тень 
от сказанного  воробей на ветке
Глухой старик, превозмогая лень,
встаёт, кряхтя, со старой табуретки.

Из-под балкона вынырнувший подъезд 
ориентир глухому соседу сверху,
чтобы дойти до дома  из дальних мест,
не опоздав на утреннюю поверку
Не говоря ни слова  летит душа
из-под балкона  к облаку, что на крыше,
чтобы увидеть  как бесконца спешат
ходики  только когда их никто не слышит
да, и не видит  с балкона не тот обзор.
Если бы сверху!..  не позволяет зренье 
перемещение по вертикали  вздор 
в этом весь смысл плюс ко всему  терпенье,
то есть  незнание  как не сойти с ума!
Происходящее  лишь добавляет речи,
то есть  к пейзажу  озвученные слова,
что говорит мне тот, кто идёт навстречу
из-под балкона по плоскости. Пыль и свет.
Тонкая россыпь капель  из-под балкона
и никого, кто дал бы простой ответ 
не из-за страха  чтоб избежать урона.