Роуз ни на секунду не теряла самообладания и говорила с молодым богом так, будто он дитя, только что появившееся на свет:
Не волнуйся так, милый. Я ничего плохого не сделаю. Просто приберу твой наряд для более подходящего случая.
«Не таскать же мне все это с собой А ей и в голову не придет, наверное, замыслить худое». Бог Лжи отступил.
Ладно, бери. Только спрячь получше и запомни: ты не должна отдавать, продавать или выбрасывать ничего из этого.
Ну конечно, дорогой, ну конечно.
Переваливаясь, как утка, Розалин Клиффорд унесла одежду Локи куда-то в глубины подсобки. Молодой бог взглянул на себя в отражение полированного сотейника. Оттуда на него жестким взглядом смотрел растрепанный парень с черными волосами до плеч. Тонкие аристократичные черты лица, плотно сомкнутые губы, всегда готовые покривиться в недоброй усмешке. Глаза чистые, светло-голубые. В минуты гнева они темнели и приобретали цвет штормового моря, отдавая глубокой зеленью.
Теперь он выглядел, как настоящий мидгардец, за исключением одной детали. Локи так и не решился расстаться с ней. На шее молодого аса поверх простой футболки висел амулет: камень Драконьего Глаза в сложном обрамлении витых металлических линий. Когда-то давно маг сам его изготовил и наложил сильные защитные чары. Возможности проверить его в деле не представлялось, но Локи так привык к украшению, что носил камень просто для красоты. Тем более, когда асгардец бывал в гневе, подвеска выгодно подчеркивала цвет глаз своего хозяина, повторяя его.
Локи поправил цепочку на шее и спрятал амулет под футболку, подальше от чужих глаз. В это время на маленькую кухню как раз вернулась хозяйка бара.
Ну вот. Вижу, ты готов приступать к работе.
Асгардец молчал. Его не покидало чувство, что он немыслимо, жутко, ужасно позорит себя. Розалин Клиффорд словно почуяла его настрой и внезапно спросила:
Знаешь, какой грех страшнее лени и многих других? Самый страшный грех из всех? Это гордыня, милый. Гордыня. Я вижу, что тебе не по сердцу то, что я предлагаю, но с тобой произошло нечто такое, из-за чего ты согласился. Иногда жизнь бывает несправедлива к нам, а иногда она просто дает нам уроки. И если мы их не усваиваем, несправедливости будут случаться снова и снова с нами, пока мы все же не изменимся.
Я понимаю, к чему ты клонишь, Розалин Клиффорд. Что я должен делать?
Пожилая негритянка тепло улыбнулась:
Во-первых, не звать меня так. Зови просто Роуз или тетушка Роуз. Полным именем меня звал только мой покойный муженек, когда хотел отругать за что-нибудь.
Хорошо, Роуз.
Вот и славно. А как нам тебя называть? Все, что ты говорил это как-то длинно. Как тебя зовут друзья?
Локи. Просто Локи.
Впервые слышу такое имя. Красивое. Итак, Локи, твоей первой работой будет убрать за собой. Помыть посуду и вытереть стол.
Так началась череда унижений молодого бога. Его новая хозяйка Роуз наверняка не желала обидеть асгардца, однако всякий раз, выполняя очередное ее поручение, Локи чувствовал себя хуже некуда.
«Смотри, Великий Один! Ты можешь гордиться собой! Надеюсь, ты счастлив, ведь Бог Ночи, Хранитель Тайн Древней Магии теперь хоть и не прозябает в Хельхейме, но зато моет пол, носит ящики с пойлом для смертных и чистит унитазы»
Спал Локи в подсобке, на старом кожаном диване с потрескавшейся обивкой. Рабочий день начинался с раннего утра и заканчивался поздно ночью, когда уходил последний посетитель. Первые пару дней молодой ас чуть ли не умирал от усталости уже к началу вечере. Затем втянулся.
Роуз оказалась отменной хозяйкой. Кормила досыта, не лезла с расспросами. Ее готовность помогать, объяснять новое и прощать промахи порой просто выводила Локи из себя:
Неужели ты никогда не сердишься?
Конечно, сержусь. Например, когда происходит что-то несправедливое. Но милый, разбитая тарелка это не повод для ссоры.
Зато Фрэнк был полной противоположностью добродушной негритянки. Испепеляющий взгляд Бога Ночи быстро объяснил ему, что тот не станет молча сносить упреки. Однако, теперь бармен постоянно косился на новичка и ворчал себе под нос.
Он не понравился Локи с первого взгляда: плохо выбритый, с холодным взглядом из-под низких бровей. Фрэнк вечно был чем-то недоволен. За те несколько дней, что молодой ас провел в баре тетушки Роуз, он ни разу не видел, чтобы бармен улыбнулся. Конечно, сам Бог Ночи далеко не был душой компании, но такие хмурые типы его всегда раздражали.
Бар же был местом, где можно было увидеть самую разнообразную мидгардскую публику. Днем на кофе забегали студенты, свежую выпечку раскупали работники ближайших офисов. Их Розалин обслуживала сама. Ближе к вечеру, когда мрачный бармен занимал место за стойкой, публика менялась. Многих своих клиентов Фрэнк, похоже, знал по именам. Кто-то из них просто здоровался с ним и брал пиво, кто-то надолго задерживался поговорить. Когда Локи спросил Роуз, не смущает ли ее, что бармен вместо работы прохлаждается за разговорами, женщина ответила:
Люди приходят к нам не только для того, чтобы посидеть за кружкой пива. Иногда им просто нужна компания.
Локи на это только закатил глаза и больше вопросов не задавал.