Фергюсон перестал брюзжать, невольно затаив дыхание: он уже рассмотрел девушку в ярком освещении.
— Послу-ушайте, — выдал он наконец нечто среднее между растянутым свистом и почтительным шипением. — Где ж это вы до сих пор скрывались? Повернитесь, самую малость, вот так. Может, вы и не годитесь для рекламы имбирного эля, но, малышка, вы мне пригодитесь, это уж как пить дать! Вы же моя Диана Охотница! Раз уж вы пришли, я, пожалуй, прямо сейчас и начну, а реклама подождет.
Волосы у натурщицы были цвета воронова крыла, кожа как сметана, а глаза в едва уловимом контуре теней казались фиалковыми.
— С кем вы работали в последний раз?
— С Терри Кауфманном.
— Что ж это он задумал — превратить вас в свою собственность?
— Вы его знаете? — удивилась она.
— Уж мне ли его, бродягу, не знать, — шутливо ответил художник.
Девушка прикусила губу, потупив взор. Но тут же подняла на него по-прежнему уверенный взгляд.
Он возбужденно потирал руки, шалея от этой неожиданной находки:
— Ну, тут может возникнуть одна проблемка. Какая у вас фигура?
— Неплохая, наверное, — скромно ответила девушка.
— Ах, уж позвольте мне судить самому. Можете пойти вон за ту ширму и повесить свои вещи. Наденьте все, что там разложено. Золотой браслет на левую руку, а юбку из леопардовой шкуры приладьте так, чтобы разрез оказался сбоку: сквозь него должно проглядывать ваше бедро.
Она облизнула губы. Одна рука беспомощно поднялась к груди.
— И это все?
— Ну да — полуобнаженная натура. А что? Вам ведь уже приходилось позировать, разве нет?
— Да, — с бесстрастным видом кивнула девушка и, не колеблясь, направилась за ширму.
Вышла она оттуда минут через пять, и столь же решительно, лишь слегка отвернув напряженное лицо. Босые ноги бесшумно ступали по полу.
— Прекрасно! — с жаром воскликнул он. — Плохо лишь, что это не вечно. Вот начнут вас таскать по вечеринкам с коктейлями, и года через два все уйдет. Как вас зовут?
— Кристин Белл, — ответила она.
— Ну что ж, теперь поднимитесь вон туда, и я покажу, как хочу вас писать. Держать эту позу довольно трудно, но мы спешить не будем. Подайтесь чуть вперед, прямо по центру, по направлению к холсту, одну ногу отставьте назад. Я хочу, чтобы у зрителей, когда они будут смотреть на картину, создавалось впечатление, что Диана выходит из рамы. Правая рука выгнута перед вами — в ней вы держите лук, вот так. Левая оттянута назад. Та-ак. Замрите.Держитесь, ну, держитесь. Она выследила дичь и вот-вот выпустит стрелу. Лук я пририсую потом: вы не смогли бы долго позировать, держа его натянутым, уж очень он тугой.
Начав работать, Фергюсон не проронил больше ни слова.