Смущение не было вызвано чувством вины, просто сказывалась неуверенность, ибо она не знала, что от нее хотят.
— Это всего лишь формальность, не обращайте внимания. — Он снова глянул в окно такси, словно его мысли были где-то далеко-далеко. — Кстати, вы были тем вечером у Морэнов? — Даже приложи он максимум усилий, ничего более неуместного, чем этот вопрос, у него не получилось бы.
Не то чтобы Уэнджер был излишне тактичен или пытался избежать разговора всерьез: просто ситуация пока что не давала поводов для более жесткого обращения. Он превысил бы свои полномочия.
— У Морэнов?! — В полнейшем удивлении девушка выгнула брови дугой. — Господи Боже мой, конечно, нет!
Он не повторил свой вопрос, она тоже промолчала. Достаточно было по разу и того и другого. Ее слова занесли в протокол.
Уэнджер присутствовал на множестве очных ставок, но, пожалуй, никогда еще не видел такой драматичной, как эта. С одной стороны — мисс Бейкер, столь беззащитная против ребенка. С другой — ребенок, столь беззащитный против всего мира взрослых.
Он так ей обрадовался, когда Макговерн ввела его.
— Хэлло, мисс Бейкер! — Он побежал ей навстречу через комнату, обхватил ее за колени и заглянул в лицо. — Я не смог прийти сегодня в школу, потому что мой папа уехал. Вчера я тоже не мог прийти.
— Знаю, Куки. Мы все по тебе скучали.
Она повернулась к Уэнджеру, будто желая спросить: «Ну, и что же мне полагается делать?»
Тот опустился на корточки и постарался, чтобы голос у него звучал тихо и чтобы его уверенность воодушевляла малыша:
— Куки, ты помнишь тот вечер, когда твой папа зашел в чулан?
Куки поспешно кивнул.
— Это та леди, которая была здесь с тобой?
Они ждали.
Наконец ей пришлось напомнить самой:
— Была я тогда с тобой, Куки?
Казалось, он так и не ответит. Для взрослых, находившихся в комнате, напряжение стало почти невыносимым.
Она сделала глубокий вдох, взяла его ручку в свои.
— Была ли мисс Бейкер здесь с тобой в тот вечер, когда твой папа пошел в чулан, Куки? — спросила она.
На этот раз ответ раздался так неожиданно, словно чуть ли не выскочил из малыша.
— Да, мисс Бейкер была здесь. Мисс Бейкер поужинала с папой и со мной, вот — помните? — обращался он прямо к ней, а не к остальным.
Девушка медленно выпрямилась, в замешательстве качая головой:
— О нет… я не понимаю…
Их лица как бы сомкнулись вокруг нее. Никто ничего не сказал.
— Но, Куки, посмотри на меня…
— Нет, пожалуйста, не пытайтесь на него воздействовать, — вежливо, но решительно вмешался Уэнджер.
— А я и не пытаюсь… — беспомощно ответила она.
— Подождите меня за дверью, хорошо, мисс Бейкер? Я сейчас к вам выйду.
Когда он вскоре вышел к ней, девушка сидела в кресле у окна, одна. Правда, в соседней комнате некий мужчина занимался каким-то делом, только она этого не знала. Щелкала замком на сумочке, открывая и закрывая ее. Но посмотрела Уэнджеру прямо в глаза:
— Не могу этого понять…
Он ничего не стал ей объяснять.
Слова ребенка тоже занесли в протокол, вот и все.
Уэнджер прихватил с собой и показал ей раскрашенный рисунок. Крупная малиновка на ветке.
— Вы уже говорили мне, что именно этот образчик вы давали им для раскрашивания в понедельник пополудни. И что они приносят рисунки домой только раз в неделю, по пятницам.
Мисс Бейкер смотрела на рисунок гораздо дольше, чем это нужно для простого опознания. Он подождал немного, потом сложил листок и убрал его.