Капризы, властный характер, жестокость и холодность по отношению к старшим детям Ольге и Александру, страстная привязанность к младшему Льву объясняются в романе происхождением: «Надежда Осиповна била непроворного мальчика по щекам, как била слуг, звонко и наотмашь, как все Ганнибалы» (с. 60). Не меньшей ярко окрашенной характерностью отличается в романе Тынянова отец героя: «Иногда Сергей Львович, занятый своими мыслями, вдруг с удивлением замечал своего старшего сына. Он недоумевал, огорчался. Дети кругом были именно детьми, во всем милом значении этого слова. Его сын напоминал сына дикаря, какого-нибудь Шатобрианова натчеза. Он охотно читал Шатобриана, и самолюбию его льстило, что его брак с Надеждой Осиповной всеми замечен. Но одно дело любовница, даже жена, и совсем другое дело сын. Так жадно стремиться к тому, чтобы все было как у всех достойных, и встретить такое жестокое отовсюду непонимание! Сергей Львович втайне сам становился в тупик перед своей семейственной жизнью» (с. 61).
Несобственно прямая речь создает особенный иронический контрапункт между точками зрения автора и персонажа: первый, безусловно, не разделяет позицию второго. Сын для Сергея Львовича дикарь, неприятное исключение из привычного представления о детях «во всем милом значении этого слова». В дальнейшем мифологема чудесного, но нелюбимого ребенка получит свое развитие сначала в судьбе М. Цветаевой159, затем ее актуализирует Б. Ахмадулина в стихотворении «Биографическая справка» (1966). Ср. самоотождествление лирической героини с нелюбимым, но чудесным ребенком:
Все началось далекою порой,
в младенчестве, в его начальном классе,
с игры в многозначительную роль:
быть Мусею, любимой меньше Аси160.
Неслучаен в этом стихотворении мифологический ряд, характеризующий героиню стихотворения М. Цветаеву: «чудище» (воспринимаемое как высшая степень чуда), чудо и «чудовище».
Возвращаясь к роману Ю. Тынянова, необходимо отметить, что с образами родителей, а также дяди Пушкина Василия Львовича вводится тема обычности, недаровитости, противостоящая теме своеобразия, чудесной непохожести, связанная с образами маленького Пушкина и старого Ганнибала. По-видимому, этой причине родственники с «пушкинской стороны» изображены не просто иронически, но сатирически, гротескно. Так изображая братьев Пушкиных, Тынянов рисует парный портрет комических персонажей, интертекстуально рифмующийся с парой других «близнецов-братьев», гоголевских Бобчинского и Добчинского: «Братья стали друг другу рассказывать вполголоса одну и ту же историю <>. Первый из братьев с нетерпением ждал, когда другой замолчит, и как бы помогал ему скорее кончить, подражая движению губ говорящего. Сергей Львович заметно мешал Василию Львовичу <>. Василий Львович хотел сказать о названии, которое Николай Михайлович дал пиесе, но Сергей Львович его перебил» (с.11).
Индивидуальный портрет Сергея Львовича вступает в интертекстуальную игру с другим гоголевским образом Чичикова: «Он и жил и дышал на людях. Утром, прохаживаясь у зеркала в гостиной, он даже, случалось, мельком репетировал первый момент появления гостя: наклонял голову, легко, почти неуловимо, и тотчас откидывал назад» (с. 62). Вспомним актерствование Чичикова у зеркала ввиду поездки на губернский бал. Но Сергей Львович это Чичиков без буржуазной оборотистости: он «играет» в «шестисотлетнего дворянина», но вне омолаживающего присутствия зрителей, умеет лишь «беречь и копить копейку», а никак не наживать ее. Не случайно для мифологемы характерной является первая фраза романа Ю. Тынянова «Майор был скуп», подтверждаемая, многочисленными мемуарными источниками, а по своей афористичности могущая сравниться с толстовским зачином о счастливых и несчастных семьях. Как и в романе Л. Толстого, в мифологеме детства большую роль играет «мысль семейная». Логика ее такова, что именно детская неприкаянность дала толчок к развитию поэта: флегма раннего детства накопление внутренней энергии, питающейся от противоположно заряженных полюсов: холод отец, обжигающий жар мать, тепло няня.
Если первая часть романа Ю. Тынянова посвящена московскому периоду детства Пушкина, то вторая («Лицей») повествует о пребывании в Царском Селе. В ней подробно изображены император, великие князья, двор, министры, европейская политика и Отечественная война. Семья отступает на второй план. Роман расширяется за счет изображения множества новых действующих лиц это Александр I, Николай Павлович, Малиновский, Куницын, Галич, Вяземский, Батюшков, Жуковский, Кюхельбекер, Пущин, Дельвиг. По мысли А. Белинкова, темой этой части романа становятся история и литература, в этом Тынянов следует пушкинской «Программе автобиографии», которая завершается экзаменом, где присутствовал Державин. В третьей части романа («Юность») показано завершение лицея, петербургские годы, ссылка из столицы. По замечанию исследователя, роман начинается в маленькой тесной комнате и кончается морем, «Эвксинским Понтом», свободной стихией. Движение в нем центробежное: от семьи к истории161. Таким образом, в своем романе писатель демонстрирует накопление Пушкиным того эмоционального и интеллектуального материала, который реализуется в дальнейшем в творениях поэта.