Дядька с бакенбардами «a-la Император Александр II» взвалил на спину горбовик и двинулся к выходу. Через минуту поезд тронулся, и мы увидели, как наш удивительный попутчик спускается по насыпи в сторону дачного посёлка Ханчин.
Этюд о Настоящем Горском Князе
Из цикла«Живой уголок (без Дурова)»
Зураб был Князем. Настоящим, грузинским Князем. Всё, как полагается: породистый нос, пышные усы, и даже кинжал! Ну, и сакля. Сакля находилась на настоящем горном склоне в центре Иркутска, на южном плече Иерусалимской горы в аккурат на том месте, где сегодня возвели к 350-летию города новодельный «историко-архитектурный комплекс» со странным названием «Иркутская Слобода». Ну, а раньше, как я уже сказал, там сакля батоно Зураба стояла. И другие полусгнившие сакли. И называлось всё это не иначе, как 130-й квартал.
На самом деле князь Зураб был обыкновенным цеховиком. Переселившись в Иркутск ещё в начале семидесятых годов прошлого века, он огляделся по сторонам, быстренько купил у местного спившегося джигита саклю в сто тридцатом квартале, да и развернул производство. Первое время обувь ремонтировал, а потом перешёл на выпуск модных тогда сумок из мешковины. Знаете, что такое «сумка из мешковины»? А всё очень просто: берётся мешковина, шьётся из неё сумка, такая большая хозяйственная, а по бокам на нее набиваются трафареты с символикой группы АВВА или Boney M, неважно.
К моменту нашего знакомства Зураб уже освоил целую кучу смежных профессий и развернулся вовсю. Он разработал оригинальную схему извлечения сверхприбылей сначала из водопроводной воды, а затем и из атмосферных воздухов. Нет-нет, никакого подпольно-фальшивого «Боржоми», всё было гораздо безобиднее, и даже проникнуто высокой и чистой идеей заботы о здоровье населения!
Неподалёку от сакли князя Зураба располагался иркутский морг, а при нем, естественно, имелась и своя медицинская карета. Зураб познакомился с водителями, объяснил им свою мысль, и пошло-поехало! Строго раз в неделю, по выходным, когда основная часть населения сидела по домам, Зураб вместе с водителем морговской труповозки надевали поверх одежды белые халаты, и выезжали по микрорайонам новостроек. Там они вдвоём обходили за подъездом подъезд, и объясняли жильцам цель своего визита примерно так:
Здравствуйте, мы из Санэпидемстанции, производим контрольный забор водопроводной воды на предмет наличия холерной палочки. Пожалуйста, наберите у себя воду из крана на кухне, в ванной комнате, из сливного бачка в уборной и принесите бутылочки к нам в машину, она внизу стоит. В каждую бутылку воткните бумажку с адресом, и пометьте, из какого крана взята вода. Мы ждём внизу Спасибо.
Люди, услышав о холерной палочке, срочно бежали к водопроводным кранам, набирали воду, подписывали и спешили вниз к машине. Из каждой квартиры приносили по три бутылки образцов воды. Цена одной пустой бутылки в пункте приёма стеклотары составляла в те годы 20 копеек. В стандартной «хрущёвке» насчитывалось от сорока до восьмидесяти квартир, а Зураб с водителем умудрялись за день обойти от трёх до пяти домов. Умножаем и получаем конечную сумму, которую на следующий день Зураб получал на руки в приёмном пункте стеклопосуды. По десять процентов из неё полагалось водителю и приёмщице, и все были довольны.
Скоро Зураб усовершенствовал схему:
Панимаешь, рассказывал он мне, в каждый квартыра всэго два кран с водой да унытаз! А комнат многа! И воду вылывать из бутылкав лышный возня! Я падумал, и мы сталы гаварыть людям, что бэрём проба на чистый воздух: «Паставтэ пустой бутылочка в каждый комната, и на кухня, и в карыдорэ, и в туалэтэ, и в ванный комната, и в прыхожая. Падаждытэ мынут дэсят, плотна закройтэ бутилочка, падпышытэ их, и выносытэ к наш машына, ждём!» Зураб смеялся, ну, и пасчытай, сколка дэнэг получаетса!
Граждане послушно несли пустые бутылки в машину, а дальше всё повторялось по обкатанной схеме, с той лишь разницей, что не нужно было тратить время и выливать воду, а выручка была в три-четыре раза солиднее.
Иной раз, правда, люди приносили некондиционные бутылки, например, из-под шампанского. Такие бутылки не принимали, но Зураб и здесь нашёл выход. Он купил в какой-то клинике пару списанных бормашин, посадил за них гравёров, и те, отрезав электроспиралью нижние части бутылок, гравировали их «под хрусталь». В результате, получались достаточно стильные для того времени «хрустальные» вазы и «хрустальные» пепельницы, которые Зураб реализовывал через наш кооператив в качестве «кустарных изделий инвалидов», что позволяло нам не платить налоги с реализации этого товара.
Граждане послушно несли пустые бутылки в машину, а дальше всё повторялось по обкатанной схеме, с той лишь разницей, что не нужно было тратить время и выливать воду, а выручка была в три-четыре раза солиднее.
Иной раз, правда, люди приносили некондиционные бутылки, например, из-под шампанского. Такие бутылки не принимали, но Зураб и здесь нашёл выход. Он купил в какой-то клинике пару списанных бормашин, посадил за них гравёров, и те, отрезав электроспиралью нижние части бутылок, гравировали их «под хрусталь». В результате, получались достаточно стильные для того времени «хрустальные» вазы и «хрустальные» пепельницы, которые Зураб реализовывал через наш кооператив в качестве «кустарных изделий инвалидов», что позволяло нам не платить налоги с реализации этого товара.