Вцепился в край. На вторую попытку сил не останется, обреченно подумал Павел. Одно сильное движение. Подтянулся до пояса, занес ногу и всем телом ввалился в черноту. Тут можно ориентироваться только на ощупь.
Соорудил факел. Понадобилось 2 3 минуты. Дерево, добротно пропитанное спецраствором от жучков-короедов, обмотанное технической ватой с грубыми комками быстро занялось, завоняло и осветило искусственный ломаный грот. Чудовищная сила выдавила блоки и сместила те, что находились вокруг. Глыбы выпирают, нависают, грозят рухнуть, но в целом сохраняют монолитность конструкции. Все покрыто толстым слоем свежих и старых черно-белого цвета, спрессованных отходов жизнедеятельности стаи. Здесь добычи больше.
С десяток мышей лежит на полу. Чтобы вместить в сумку содержимое пришлось утрамбовать. Согнулся. Прошел вперед, в надежде, что пещера не закончится и выведет за пределы ловушки, но через метров девять взгляд уперся в красный с белым зерном гранит. На камне бликует огонь факела. Тысячи светящихся кристаллов невероятной красоты. Толщина стены такая же невероятная. Человек с тлеющим факелом отправился в обратный путь.
Какое то время в темноте светилась бордово-красная головешка, чадящая едким дымком. Вскоре она затерялась среди колонн.
Мясо жесткое и непонятное на вкус. Его мало. Павел сидит у костра. Обдирает тушки и кидает лоскуты кожи с жестким ворсом волос и крыльями в костер. В огне останки пузырятся, вскипают кровью, съеживаются до очень маленьких размеров и превращаются в уголек. А он рассыпается в прах.
Эстетика приема пищи куда то подевалась. Освежевал очередную партию «птичек». Не разбирая, проткнул железным прутом, что нашел в окрестностях. Поместил самодельный шампур над огнем. Скоро мясо зашипело. Аромат жаренного пробудил аппетит и заставил сглотнуть слюну. Проглотил первую порцию, но не наелся. И ждал продолжения банкета так же сильно, как первый шампур.
В уцелевших окнах поездов горит такой же, как у него костер. Окна живые. Светятся домашним, хоть и временным теплом. Кажется, что у поездов стоянка по расписанию. А там, в купе или плацкарте едут пассажиры. Они поглощают курей, пьют воду и алкоголь.
Зрелище, естественно не вызовет никакого интереса и обезличенное лицо вновь скроется в уюте вагона. Лицо продолжит нарочито вежливый разговор с некрасивой соседкой в годах.
Нос вдохнул запах подгоревшего мяса. Человек очнулся. Несколько раз открыл и закрыл глаза и стащил прут с костра. Ничего, никуда не ехало. И из окон вагонов уж тем более никто не выглядывал. Поужинал. Свалился спать. Долгий путь и акробатические упражнения не прошли даром.
11
Легкое пробуждение. Давно не ощущал такого. Впервые за долгое время Павел нащупал в жилах мышц силу и упругость.
Так отчетливо, что захотелось вытянуться как сильно натянутая струна, что незамедлительно и сделал. Откинул руки далеко за голову, выгнул грудь колесом, при этом ноги самопроизвольно напряглись, вытянулись в единую линию. Где-то хрустнул сустав. Взгляд уперся в промасленные железные ребра вагона. А он глубоко, до самых окраин легких вдохнул настоянный на машинном масле, родной запах метродепо. Здесь специфический аромат менее резок, но очень похож.
Это помогло расслабиться. Успокоиться. Отвлечься от гадких мыслей. Среди, них как-то проскользнуло неизвестно, кем подкинутое предложение покончить жизнь самоубийством.
Думы, подобные этим Павел гнал прочь. А мозг с дьявольски искушенно находил новые лазейки и предоставлял хозяину новые варианты, как можно себя погубить. Способов масса. Поджечь хлам. Пожар бы получился отменный. Его бы точно заметили.
Думы, подобные этим Павел гнал прочь. А мозг с дьявольски искушенно находил новые лазейки и предоставлял хозяину новые варианты, как можно себя погубить. Способов масса. Поджечь хлам. Пожар бы получился отменный. Его бы точно заметили.
Основательно вдохнул, и очередной прилив спокойствия окутал все клеточки тела. Запах машинного масла на миг помог почувствовать себя если не дома, то хотя бы на работе. Ее он любил. Возможно. Дремота спала. Приподнялся.
Надо доесть добычу, здраво выдал мозг. Постоянное тепло портило неосвежованные тушки. Температура по наблюдениям держится на одном и том же уровне. Все время. Без колебаний. Так словно ее кто-то искусно поддерживает.
Для хранилища мусора, где кругом камень да железо это странно. Впрочем, времени не хватает, чтобы долго размышлять об этом.
С температурой везет. Павел чувствует себя комфортно. В остальном предстоит разобраться, когда придет время. Пока же жизненноважно исследовать местность. Пара выходов, что он совершил на значительное расстояние от стоянки, ничего не прояснили. Непонятное место оставалась тайной, даже не за семью, а за гораздо большим числом печатей, что предстояло разгадать.
Попытался набросать план. По нему будет действовать. Но объем информации так велик, что вскоре взял уголек. Выбрал, относительно ровный бок вагона. Нацарапал что то похожее на карту. Топографы, конечно бы рассмеялись. Рисовать по памяти получалось плохо, но он все же изобразил тот небольшой, подконтрольный ему участок. Теперь его можно представить наглядно. Участок изучен. Безопасный.