Подчеркнем, что наряду со знанием казахи ценили наличие в человеке глубокий ум и талант. Своеобразие кочевого уклада обусловило развитие устного народного творчества, что, в свою очередь, определило развитие отличной вербальной памяти, способности к рифмовке. Казахи могут с одного раза запоминать в подробностях довольно значительные по объему тексты, участвуют в песенно-стихотворных импровизациях и очень ценят людей, наделенных поэтическим и музыкальным талантами. Согласно традиционному представлению, талантом человека наделяет сам Всевышний. Поэтический дар, особенно в области импровизации, отличает многих казахов. Ч. Ч. Валиханов отмечает: «Влияние ли беззаботной кочевой жизни или постоянное созерцание природы, всегда открытого звездного неба и беспредельных зеленых степей были причиною к поэтическому и умозрительному расположению духа этих степных кочевников» [Валиханов, 1961. Заметки с. 390]. Особой любовью пользовались в народе личности, обладающие искусством оратора. О могуществе слова Ч. Ч. Валиханов писал так: «Слово человека может раздробить камень, если не камень, то голову человека (Тіл тас жарар, тас жармаса бас жарар)». В связи с этой силой слова существовала вера в то, что им можно сглазить [Валиханов, 1961. Следы шаманства с. 482].
В казахском обществе всегда ценились следопыты с хорошей памятью, способные понимать язык животных, природу, умеющие хорошо ориентироваться в пространстве; это, впрочем, было свойственно многим. На эти свойства обращали внимание европейские исследователи, например, фон Герн давал такую характеристику: «Видят казахи очень далеко в ровной беспредельной степи. Если не видно скачущих людей, то в погоне совершенно достаточно очень отдаленного облачка поднятой пыли проскакавшими всадниками, издали вовсе недоступного невооруженному глазу европейца. Слышат казахи также очень далеко, приложив ухо к земле. Топот скачущего коня слышан так, говорят, за несколько верст в этом казахском телефоне, и казах безошибочно определит: один скачет или несколько, а также приближаются или скачут мимо. В степи, где нет дорог, казахи, находя следы по направлению наклона травы, безошибочно гонят по такому следу на полном карьере. В ровной степи, где трава вся одинаковая, полоса, оставленная проскакавшим всадником, очень рельефно указывает направление его пути» [Фон Герн, 1899, с. 21].
Вот как в XIX веке характеризовал казахов А. Е. Алекторов: «Присматриваясь к киргизу (казаху. Ш. Т.), любознательный наблюдатель не может не заметить, что в глазах его светится ум, что он находчив и практичен На заводе киргиз-работник в короткое время может усвоить приемы мастера, приобретает в два, три месяца удивительный навык и упорно трудится положенные ежедневно часы» [Алекторов, 1894].
Позитивные и негативные черты характера казахов нашли отражение в пословицах и поговорках: «Горькое от сладкого отличит тот, кто пробует, дальность и близость (расстояния) узнает тот, кто проедет его (Ащы менен тұщыны татқан білер, Алыс пенен жақынды жортқан білер) [Фон Герн, 1899, с. 28]; «Сто раз отмерь один раз отрежь»; «Стоячая вода зарастает тиной».
У казахов есть пословицы более позднего происхождения, призывающие к равновесию в оценке человеческой личности, например: «Любуйся хорошим человеком, но не ходи к нему в дом; любуйся высокой горой, но не поднимайся на вершину». Здесь имеется в виду, что при более близком знакомстве с человеком, можно увидеть его негативные стороны и испытать одно из неприятных ощущений разочарование. У казахов не принято было отмечать день рождения, однако считалось, что нужно благодарить Всевышнего и мать за дарованную жизнь. Именно поэтому положительно осмысливался день своего появления на свет: в этот день можно было начинать важную работу. Казахи говорят: «Если в свой день рождения выезжаешь в путь, то тебе повезет» [Токтабай, 2004, с. 53].
Морально-нравственные ценности
Среди морально-этических ценностей важное место занимает благотворительность по отношению к нуждающимся: считается, что искренняя благодарность их отвращает недоброе (Садақа пәлені кері қайтарады). Есть казахская пословица: «Лепешка, поданная в голодное время, ценнее, чем верблюд, подаренный, когда ты был сыт», в которой заключено значение своевременной помощи. Казахи говорят: «Делай добро и брось его в воду рыба узнает, а если рыба не узнает, то узнает Творец» [Кустанаев, 1894, с. 50, 51], т. е. благодарность придет если не от человека, то от Всевышнего.
Особое значение в казахском обществе придавалось мужской дружбе. По традиции [МКОП, 1998, с. 358] существовало три вида тамырства. Самой крепкой считалась дружба (дос-тамыр) до скончания века. Такая дружба заключалась так: будущие друзья обнимались, обнажив грудь (құшақтасқан) или пожимая друг у друга большие пальцы (бармақ ұстасқан). Это обязывало ко многому: от взаимопомощи во всем до разрешения брать у друга всё. Такого рода дружба наследовалась потомками до тех пор, пока не заключался брак между династиями. Сүйек-тамыр («костяная дружба») также закрепляется описанным способом.