Далеко далеко в безмятежном том мире,
Что-то будет всегда, то что здесь уж прошло,
И картавый ручей, и роса на аире,
Тот что раньше все звали простым камышом.
И в баталиях палкой крапиву рубили,
И из памяти словно рекламу смотрю,
То, что где-то вдали, то какими мы были,
То, что многие годы я в сердце храню.
День мужества
Что безудержная храбрость и твоя подруга смелость?
Топчитесь у порога, словно
От вас осталось одно лишь голое тело,
Смотрю на вас, прям берёт жалость
В глазах протухшая спит усталость.
А ну подпрыгните, встряхнув сало,
Что на боках от лени отвисло,
Может увидите в зеркалах своё жало,
А может остались одни лишь мысли?
Ну что слабо разозлить меня люди?
Что не нужен вам воин гордый?
А только те, кто чешет муди,
И прячет от страха свои морды.
Сегодня день мужества, день надежды и веры,
В то что хоть что-то в тебе осталось,
Ты хоть усрись, но сделай дело,
Чтоб вспомнил народ о тебе хоть малость.
Дублирую явки
День мужества
Что безудержная храбрость и твоя подруга смелость?
Топчитесь у порога, словно
От вас осталось одно лишь голое тело,
Смотрю на вас, прям берёт жалость
В глазах протухшая спит усталость.
А ну подпрыгните, встряхнув сало,
Что на боках от лени отвисло,
Может увидите в зеркалах своё жало,
А может остались одни лишь мысли?
Ну что слабо разозлить меня люди?
Что не нужен вам воин гордый?
А только те, кто чешет муди,
И прячет от страха свои морды.
Сегодня день мужества, день надежды и веры,
В то что хоть что-то в тебе осталось,
Ты хоть усрись, но сделай дело,
Чтоб вспомнил народ о тебе хоть малость.
Дублирую явки
Дублирую явки, пароли и жизни,
В башке словно копии чьих-то лиц,
Наган мой, хочешь служить отчизне?
Создав свой в истории Аустерлиц.
Пальба такая что, сев на корточки,
Тысячи дней оставаясь малым,
Терпите мышцы и все мои косточки,
Ничто не даётся в судьбе даром.
Что может грозить мне подвальному доктору?
Лишь только тюрьма, так она вокруг,
Микстуру пью целыми вёдрами,
Гашу свой пламень или испуг.
Обнимут, прижмут, зацелуют до смерти,
Долгие годы большая цена,
И на моей истории к паперти,
Клеймо поставит сам сатана.
Режу хлеба своих трудов малые,
Радуюсь, поднимается градус выше,
А на дворе сосульки капают,
И воробьи щебечут на крыше.
Женщина и котёнок
Идёт по рельсам, подгоняя ход,
Пищащему и рыжему котёнку,
Мадам жующе бутерброд,
Как будто у него там шестерёнки.
И по перрону толпы лиц спешат,
Для них здесь ничего не происходит,
Идёт по рельсам и пинает кошку в зад,
И вроде человек, а может только вроде.
Нет дела до того что параллельно с нами,
Случается, не то, не песня со словами,
А жёсткий мир без слов, лишь только междометий,
Где слабому пинков, а сильному котлеты.
Живут дома отпущенный им век
Живут дома отпущенный им век,
И сотни лет, как будто неизменно,
Живёт в домах какой-то человек,
Он тоже знает всё на свете бренно.
Устали окна пропускать свой свет,
Скрепят полы и их хозяин тоже,
Живёт, никем не ставший человек,
И новый день на прожитый похожий.
Никто не думает менять свою судьбу,
Все погружаются в свой быт, как будто в массу,
Никто не «раскатал свою губу»,
И не желает море и террасу.
Жизнь в суете чужих забот
Я наполняю жизнь нелепой суетой,
А сам не видел много лет заката,
И каждый день как в омут с головой,
А как цветёт сирень я видел лишь когда-то.
И утром как солдат, что заступил на пост,
Я защищаю мир своих ненужных знаний,
И через реку Стикс, давно построил мост,
Не выполнив ещё естественных желаний.
А люди, тоже ждут, моих решений, мнений,
И словно тень идут со мною день за днём,
И я как раб судьбы, пытаюсь жить как гений,
А сам забыл давно куда мы все идём.
Спокойно, не спеша, вот-вот и будет рядом,
Всё то чего хочу и то что нужно вам,
И райские сады со зрелым виноградом,
И что-нибудь ещё, пока не знаю сам.
Жизнь
Я почти всё такой же самый,
Бегу, шевеля своими мозгами,
В инстинктах и радостях природой данных,
С линией связей и их адресами.
Задворками улиц, точка за точкой,
Черчу, рождество, новый год, день рожденья,
Даже самой длинною ночкой,
Найду себе праздник и банку варенья.
Во-первых, напялил на себя морду,
Которой всё пофиг и по барабану,
Кажусь я в ней себе очень гордым,
И вроде сердце горит как пламень.
Господи! Что это? Кто это? Где я?
За мной вся Россия, сыны и дочки,
Нога моя поймав стремя,
Такт отбивает тире, точки.
Веду вас. Вы прямо? Со мною?
Сахарной пудрой Москву осыпав,
Автострадами, а не тропою,
Чётко шагают мои мысли.
Меняю перину на волю и камень,
Гремит карающий судный день,
Отряды годов, а в руке знамя,
Жизнь это подвиг, а не хрень.
Забываю года и даты
Забываю года и даты
Забываю года и даты,
Что творил и зачем тогда,
Возбуждаемый от разврата,
Как перчатки менял города.
Просветлённый страданием слов своих,
И в себя словно ладан дыша,
Всё мне кажется каждый мой новый стих,
Это песен моих душа.
Всё мне кажется рухну с помоста дней,
Износив все попытки любви,
И останусь один посреди полей,
А по небу летят журавли.
Зависть
Зависть ходит в голове из угла в угол,
Хочет придумать хоть что-то своё,
А видит чужой успех судеб,
И критикует своё бытиё.