Не о том я! Позвольте? Я указал рукой на содержимое сумки.
Женщина согласно кивнула и я извлек из сумки один томик. От прикосновения к нему кровь застучала в висках. Открыв обложку, я обнаружил на ее тыльной стороне размашистую надпись чернилами, которые уже успели выцвести до желтой бледности.
«Дорогому человеку от скромного автора!» Подпись и дата. Дата Я держал в руках книгу, которой было без малого сто лет.
Женщина извлекла из сумки остальные четыре томика. На обложка каждого из них оказались подобные дарственные надписи. Последняя дата указывала на двадцатый год прошлого столетия.
Простите Откуда это у Вас?
Они достались мне от моей мамы Когда-то они любили друг друга. Но не смогли быть вместе. Он эмигрировал, а она осталась в России. Мой дед был красным командиром. Полком командовал. В тридцать седьмом его не стало. Расстреляли. А маму и бабушку в Казахстан Мама больше не увидела родных краев. А я вот беженец Из Таджикистана Слышали, что там?
Слыша! Все это слышали.
Живу с такими же, как и я в общежитии. Пенсию оформляю. Пока вещи были кое-какие, ими торговала. Теперь только они Она бережно погладила книги, которые я держал в руках.
Я не рассчитывал на встречу с Вами. У меня с собой только это. Я протянул женщине деньги.
Здесь довольно много. Мне столько никто не предлагал. Таких цен тут мне и торговцы не подсказывали.
Тут все, что у меня было с собой. Простите Если Вы мне поверите, я позже доплачу Вам еще столько же. Этого, наверное, тоже недостаточно, но большую сумму я Вам дать не имею возможности. Дайте Ваш адрес и я обязательно к Вам заеду. После получки Мы сами тут недавно
Хорошо. Спокойно отреагировала женщина и карандашом под дарственной надписью дописала имя, фамилию и свой временный адрес. Вы не волнуйтесь. Я отдала бы их за любую предложенную цену. Очень деньги нужны на лекарства. Возраст.
Только месяц спустя я смог попасть в общежитие для оплаты своего долга. Когда постучал в дверь, на пороге появилась совсем другая женщина с заплаканными глазами. Посреди комнаты за маленьким столиком сидели еще трое женщин и молодой парень.
Вы к кому?
Я ответил и внезапно осознал, что опоздал к обещанной встрече. Зеркало напротив меня еще было завешано каким-то черным платком.
Ее уже нет Сегодня только в последний путь проводили. Теперь поминаем. Проходите. Кем Вы ей доводитесь?
Я не стал ничего объяснять. Горький комок предательски перехватил дыхание, вызывая слезу. Сунув деньги в руки открывшей дверь женщины, я полушепотом попроси:
Поставьте свечи, кому там положено Службу закажите Долг это мой перед ней.
Хот имя скажите. От кого же все это проделывать.
Михаил я
Вернувшись домой, я снял с полки и открыл тот томик, на котором была сделана надпись карандашом: «Сафронова Мария Алексеевна. Временно проживаю»
Я никогда не узнаю подробностей: кто она, какова была ее жизнь, были ли у нее родственники. Но встреча с ней оставила какой-то особенный след в моей памяти.
Ее голубые глаза. Временная утрата их блеска, когда приходилось расставаться с самым дорогим, что у нее оставалось от прошлого. И карандашная строчка: «Временно проживаю»
Родственники
Толпа пассажиров потекла по перрону ко входу в вокзал с такой энергичной поспешностью, что можно было подумать о надвигавшейся на них со спины какой-то уж очень страшной опасности. Сталкивались, запинались о чужие вещи, сквернословили, извинялись. И тут я узрел, чуть ли не в самой середине этого пестрого потока, одиноко замершую белую косыночку с голубыми ромашками. Странно, как ее владелица умудрилась остановиться. Сейчас ее сомнут!
Я поспешил на помощь и оказался рядом с женщиной в черных очках. На вид ей было лет около семидесяти. На полное тело было надето цветастое платье с короткими рукавчиками типа «крылышки». К себе она прижимала плетеную корзинку, накрытую таким же платком, как и тот, что был у нее на голове. Выбитый кем-то из рук, у ее ног лежал деревянный костылек, явно выструганный каким-то умельцем простым кухонным ножом.
Вас, бабушка, запросто с ног сбить могли. Почему никто не проводил? Выпалил я никчемные к данному моменту вопросы и, подхватив женщину под руку повел ее вслед за поредевшим хвостом бывших пассажиров электрички, предварительно подняв с земли ее костылек..
Проводили. В Лупановке нашей чуть ни всей деревней провожали. Очень рады были, что внучок у меня отыскался. Скажи, как узнал меня? Мне советовали, если что, через милицию объявление дать. А тут ты Женщина протянула свободную руку и провела в воздухе рукой, чуть коснувшись моего виска. Ростом в отца пошел?
Возможно, что в него?
Жалеешь, что не видел? Женщина остановилась. Высвободила из моей руки свой локоть и достала из кармашка маленький носовой платочек, которым протерла глаза, подсовывая палец под окуляры очков. В честь него Иваном назвали, поди?
Возможно, в честь него. Отозвался я автоматом и оторопел. Откуда Вам это известно?
Мне все про тебя, Ваня, прописали.
Кто?! Обалдело уставился я на женщину.
Энтузиасты какие-то. Соседка моя, Клава, в телевидение чего-то написала. Потом ответы мне читала. Когда же тебя по телевизору показали, я плакала оттого, что Бог зрения лишил за грехи мои. Не видела лица. Потом всей деревней нашей престарелой меня в дорогу собирали. Гостинцев тебе наложили. Рады были, что нашелся. Настаивали, чтобы твоего приезда дождалась. А я вот Не могла я, Ванюша, откладывать. Каждый день может быть последним. Годы такие. Сына потеряла, так хоть внука нашла.