Она же первая?
Не совсем. Нахмурившееся лицо Ротрама снова прояснилось. Было ещё одно состязание, действительно, первое, но мы тогда решили не давать ему большой огласки. Так что в чем-то вы правы. Хорошо, пусть будет первая. До вашего туна дошли вести о том, что стало с победителем?
А почему вы решили, что я живу в туне?
На местного вы не похожи, пожал плечами Ротрам. Те, кто живут в торпах12, обычно после рынка не задерживаются, а спешат воротиться домой. Остается то, что я и сказал. Не ошибся?
И что же стало с победителем? Валбур не заметил, как доел картошку.
На полученный выигрыш он купил новый дом. Здесь недалеко, на канале. Поскольку он оказался виггером, его ждало повышение в чине. Теперь он командует полусотней.
А такие разве есть?
Теперь много чего есть, хитро прищурился Ротрам. Если в следующий раз победит фолдит, он, кроме денег, получит ещё и достойное место в замке. Не интересует?
Валбур почувствовал, что дольше уходить от ответа чревато. Вопрос задавался прямой. Нужно было говорить либо да, либо нет. Либо соглашаться на неожиданное предложение и надеяться, что тебя не обманут, либо распрощаться с давно позабытой мечтой, а заодно и с недосягаемым пока мечом, который, если он захочет, мог бы быть похож на тот, что висит у собеседника на перевязи.
Нет, сказал он, не интересует
Как знаете, друг мой, как знаете. Ротрам оперся руками в стол и поднялся. Казалось, он был не слишком удивлен отказом. Следующие состязания назначены на послезавтра. Будет время, загляните, полюбопытствуйте. Ожидается много занятного. Удачи.
Валбур хотел в последний момент что-то добавить, задержать собеседника, расспросить поподробнее, но тот уже раскланялся и с независимым видом вернулся к своему спутнику. Они посидели ещё некоторое время, расплатились и друг за другом вышли из таверны, по очереди кивнув ему, но ничего больше не сказав.
Вам знакомы те эдели, что сидели вон там и только что ушли? поинтересовался он у улыбающейся ему теперь по поводу и без повода разносчицы.
Разве вы не говорили с одним из них?
Она остановилась возле стола, вытирая руки передником. При этом грудь её находилась в непосредственной близи от носа Валбура.
Говорить-то говорил, да только не слишком понял.
Меня, кстати, Нидой звать.
А я Валбур.
Рада знакомству, Валбур. Женщина отпустила передник и теперь разглаживала его. О чем вы бишь спросили?
Кто будет этот Ротрам? Ты его раньше встречала?
Видно, что вы из дальних мест к нам пожаловали. Ротрама, почитай, все знают. Торговец он. Богатый. Оружием торгует. Говорят, в замок вхож. А он вам что, работу предлагал?
А ты почём знаешь?
Не знаю, догадываюсь. Вы тут такой тарарам устроили, вита Валбур! Он почувствовал коленом прикосновение её упругого бедра. Теперь запах пережитого страха смешивался в ней с ароматом скрытого желания. Я слышала, Ротрам сейчас бойцов для состязаний ищет, вот и подумала.
Экая ты всезнающая! А мне до сих пор казалось, что в Вайлатуне слухи частенько и затеряться могут. Не то, что у нас, в глуши, где все про всех знают.
Куда там! Да и потом зря мы что ли рядом с рынком стоим? Сюда кто только ни захаживает. Передник больше не разглаживался, зато под ним обозначился приятно округлый живот. Так вы согласились?
На что? А, на работу? Нет, я просто так никогда стараюсь не драться.
Вы спасли меня.
На моем месте так поступил бы всякий.
Всякие языки поприкусывали и в одно место себе засунули, поморщилась Нида. А вы этих вон как отделали!
И что, частенько такие нападения тут у вас случаются?
Да что вы! Первый раз жуть такая! Обнаглели в конец. Среди бела дня уже заваливают. Кое-что мы, конечно, слышали, но, как видите, никакой даже охраной не обзавелись. Хотя подумывали. Не хотите, кстати, с моей хозяйкой об этом потолковать? Ах да, вы ведь не любите драться! Она заговорчески улыбнулась. А что вы ещё не любите делать?
Зиму не люблю, честно признался Валбур и попытался отогнать прочь возникшее где-то глубоко внутри чувство вожделенья.
Разносчица Нида ему, конечно, нравилась, но он уж слишком быстро раскис от её близости, чего прежде с ним в присутствии женщины далеко не писаной красоты и не совсем первой молодости не бывало. Видать, подзасиделся он в своем туне, отвык от того, что люди всякие бывают, а особенно отвык от соблазнов, которые дарит отдаленность дома, пусть и пустого. Потому что жил он в своей на совесть построенной избе бобылем вот уже которую зиму и ничего лучшего для себя не искал. Была у него когда-то не жена, а так, добрая знакомая, юная и ласковая, но только давно уже схоронил он её и с тех пор не помышлял ни о чем серьезном то некогда было, то не из кого выбрать, а теперь как будто и ни к чему к старости дорожка покатилась.
Когда он упомянул про свой возраст Ниде, та недоверчиво на него глянула и хохотнула:
Это сколько же зим вам намело, вита Валбур?
Да вот сорок пятую доживаю. А тебе сколько? поинтересовался он из вежливости, подозревая, что ответ будет уклончивый или изрядно заниженный.
Скоро тридцать.
Быть того не может! Я бы тебе не дал.
От силы двадцать девять, усмехнулся он про себя. Когда-то её ровесницы казались ему самому утерявшими привлекательность женщинами, а вот теперь он искренне готов назвать её девушкой и не прочь поддаться её откровенным заигрываниям.