Он сидел в халате у огня между мамой и здоровенным мужчиной, которого Утрата никогда прежде не видела на острове. У незнакомца были короткие рыжие волосы и широкое добродушное бледное лицо. Он что-то говорил. Девочка видела, как шевелились его губы, но окно было закрыто и она не слышала слов.
У полицейского был мягкий шотландский говор. Его раскатистые «р» звучали очень красиво. На бледной щеке у него была родинка, когда он говорил, она словно подпрыгивала вверх-вниз.
– Так что, как видите, – объяснял полицейский, – мы следили за этим Пр-р-ратом. Или Джонсом, если хотите и если так вам привычнее. Мы не поверили его россказням, но пока он затаился и ничего не предпринимал, мы тоже ничего не могли с ним поделать. С ним самим. Расследование-то не прекращалось. Вот хотя бы та шайка грабителей, о которой он толковал, – знаете, полиция ведь неплохо осведомлена о том, что да как в преступном мире, а тут – совершенно не за что ухватиться. Скорее всего, грабитель действовал в одиночку, может, с напарником, но скорее всего – один. Он подкупил Джонса. Это было непросто: ювелирные фирмы тщательно отбирают себе сотрудников, а за Джонсом ничего такого в прошлом не числилось. Стали выяснять, с кем он встречался. Оказалось, почти ни с кем – так, парочка соседей. Но потом мы докопались до этого человека. Подозреваемый несколько раз с ним встречался, они гуляли в парке, беседовали в местном кабачке. Но все это до ограбления, а после он как сквозь землю провалился, никто его больше не видел. Мы, конечно, спросили об этом Джонса, но он все отрицал. То есть не то чтобы отрицал, а заявил, что он-де человек общительный и частенько разговаривает с незнакомыми, но не помнит, чтобы знакомился с кем-то в последние шесть месяцев… Ну, мы не стали на него наседать. Нельзя же давить на человека, когда у тебя против него никаких улик, а у нас ничего не было. Одни подозрения. Вроде деньжата у него завелись побольше, чем прежде. Он все же кое-что тратил – новую стиральную машину купил, новую газонокосилку, так, по мелочи. Обвинение на этом не построишь, но все же подозрительно…
– Он сидел на добыче, – сказал Тим. – Не тратил ничего. Или только очень осторожно, по чуть-чуть. Он сам так говорил.
Полицейский кивнул.
– Похоже на то. Наши ребята в Лондоне тоже так думали.
– А у вас было описание того незнакомца? – нетерпеливо спросил мальчик.
Тим думал, что это самая удивительная ночь в его жизни. Поначалу, когда они пришли в гостиницу, все хлопотали вокруг Джени, обнимали и целовали ее, а потом накормили и уложили спать. Тогда настал черед Тима. И вот, хоть уже одиннадцать часов, но он как взрослый сидит и беседует с настоящим полицейским, и тот вежливо и внимательно выслушал все, что узнал Тим, а теперь сам рассказывает ему удивительную историю, похожую на те, о которых пишут в газетах или в книгах.
– Описание? – переспросил полицейский. – От того, что мы знали, проку было немного: среднего роста, не толстый и не худой, цвет волос…
– И все же это мог быть мистер Смит?
– Или кто-то другой. – Полицейский улыбнулся. – Послушай-ка, парень, мне очень интересно было услышать все, что ты рассказал, но должен предупредить: не очень-то болтай пока про мистера Смита. Есть такое понятие – клевета. И про мистера Джонса тоже. Нас интересует, что занесло его сюда на Скуа, а твой рассказ наводит меня на мысль, что приехал он с какой-то целью. Но это пока только догадки. У нас нет никаких доказательств…
– Он приехал забрать свою долю сокровищ, – уверенно сказал Тим. – Хотел сбежать с ними в Южную Америку.
– Возможно. Но у нас нет доказательств. Внешне все выглядело вполне невинно: они с мистером Кэмпбеллом просто отправились порыбачить и попали в шторм. А когда мы их подобрали, у него ничего с собой не было, – полицейский вдруг ухмыльнулся.