Держа данное Игорю Романцову обещание, он решил сегодня же сходить на Заречную. В той стороне у него было два адреса с подучетными судимыми. Как было сказано в одном рапорте из его коллекции, «ДОСЛОВНО-УСРОЧНО освободившимися». Их давно уже требовалось посетить с проверкой, а тут оказия в послеобеденное время можно было и выкроить часик. Так сказать, полезное с приятным
Салимгареев был уроженцем здешних мест, многих хорошо знал, с некоторыми вместе рос. Это обстоятельство, с одной стороны, во многом помогало ему в его хлопотной службе, но с другой частенько осложняло ее.
Едва повернув за угол с Кавказской на Заречную, увидел сидящего на лавочке перед своим домом деда Федора Любимова. Если в какой-то из прошлых своих жизней довелось Федору родиться индейцем, соплеменники наверняка нарекли его Недремлющее Око.
Направляясь к деду, Салимгареев был абсолютно уверен: если око Федора Игнатьевича Любимова полгода назад зафиксировало какое-либо событие, здравый ум и твердая память его сохранили.
День добрый, Федор Игнатьевич! поздоровался участковый. Как здоровье?
Не дождетесь! традиционно ответствовал дед.
Октябрь в Поволжье, по обычаю, был великолепен и не наводил на ранимые души местных романтиков и лириков тоски по поводу осеннего увядания и конечности земного. Напротив, обилием солнца и буйством золотых красок как бы намекал на то, что еще не вечер, и вообще, жизнь невыносимо прекрасна!
По случаю теплого денька Федор Игнатьевич был одет легко и весьма живописно: камуфляжные штаны с застарелыми бурыми пятнами на коленях (видать, в огороде возился, грядки от ботвы зачищал), белая футболка с синей надписью на груди «Единая Россия» и ярко-оранжевая бейсболка, над козырьком которой красовались горделивые латинские буквы «Ferrari».
Дед, да ты никак политические симпатии поменял? заинтересовался участковый, кивая на надпись на тощей груди.
Не дождетесь! снова заявил дед. И прокомментировал:
Зинушка с «КПРФ» в стирку кинула, а эту внук подогнал.
Что сделал?! поразился Азамат, в силу специфики своей профессии знакомый как с молодежным сленгом, так и с более литературным лексиконом старожилов.
Ну, подарил! просветил темного мента Федор Игнатьевич. Им на субботнике раздавали, они в этих майках деревья белили. А дочь еще и с «ЛДПР» подкинула. А на ту пятницу депутат с района обещал собрание по вопросу пенсионной реформы. Если привезет свои, желтые, «Справедливые», то будет у меня полный парламентский комплект!
Я всегда говорил, что ты, Игнатьич, политически грамотный дед! веселился Азамат. «Феррари», надеюсь, не в автосалоне отбил у капиталистов?
Так ралли через Астрахань проезжало, дочь снимала для газеты, они там всем раздавали. Взяла как сувенир.
И штаны с ралли?
Штаны с зятя, раскабанел маленько.
Ну ты и халявщик, Федор Игнатьевич! восхитился участковый. С миру по нитке и в магазин за одежкой ходить не надо!
А чего ж мне им не быть? резонно возразил дед. Чего добру пропадать? Ты вот взял бы да и подкинул гимнастерку старую или шинельку списанную, во двор выходить.
Тебе подкинь наденешь и всем объявишь, что ты мой внештатный сотрудник, возразил участковый, знавший репутацию своего собеседника у аборигенов этих мест.
Так ты ж ко мне подошел не как просто к деду Феде, а как, типа, к внештатному сотруднику? ухмыльнулся дед.
Азамат расхохотался.
Ну, в общем, в корень зришь. Помощь мне твоя нужна.
Ну, так и начинай с этого.
Выслушав, Федор Игнатьевич подумал
Я тебе, конечно, расскажу что знаю, да знаю-то я немного. Нас с Григорьевной не было дома тогда, что от людей слышали могу сказать. Уехал Сергей в конце апреля, после майских праздников ему на работу выходить надо было, а он мужик обстоятельный. Он все просчитывал, мало ли что в дороге может случиться. Рыбы насолил, навялил, как всегда. А вот попрощаться с мужиками, отвальную устроить, как обычно бывает не вышел. И это народу странным показалось. И ключи Кольке от дома и калитки не принес, хотя вещей не оставил и рыбу забрал.
Азамат привычно успевал делать пометки в блокноте, чтобы потом в рутине и суете не забыть никаких важных мелочей. Дед продолжал:
Вот куда он перед отъездом мог пойти? Ты к Черновым сходи, Колька сосед Сергея и друг, это он и жене его написал, чтоб на розыск подавала.
А что ж он так долго тянул, через полгода только написал жене?
Ну, надеялся, видать, что как-то все образуется, выяснится. Да и с женой они уже разбежались и развестись успели, кому писать?
Скрипнула калитка и появилась Зинушка Зинаида Григорьевна.
А вот и дражайшая половина, с иронией представил Игнатьевич. И обратился к ней:
Ну, а ты по этому поводу что скажешь?
И объяснил участковому:
Под калиткой стояла, слушала любимое дело. Ей бы с индейцами жить звали бы ее Большое Ухо.
Азамат закашлялся мысли он, что ли, читает?!!
А я скажу, не смутилась дражайшая половина, что еще тебе, Азаматик, надо с Ивановной потолковать, с Катькой Мокровой. Это она у нас и Большое Ухо, и Зоркий Глаз.
«Стереотип мышления, однако», сформулировал участковый, знакомый по институтскому курсу с основами психологии.