Валерий Яковлевич пристально посмотрел в мои глаза, затем терпеливо продолжил:
Конечно, сначала я пытался объяснить этому упёртому старику, что он напрасно обивает порог прокуратуры и прочих высших организаций. Преступление, совершённое его сыном, полностью доказано
В этот момент, я почему-то подумал о том, что мне придётся ещё очень долго ожидать, когда же закончится вводная часть и Филимонов соизволит раскрыть основную причину моего вызова в следственный отдел.
Гораздо позже, когда Васильев старший непривычно поникшим голосом стал взывать к отцовским чувствам, именно тогда я впервые усомнился в правильности поспешного решения, констатировал Валерий Яковлевич.
Он выдержал непродолжительную паузу, но не вызвав у меня ни малейшего интереса к его словам, настойчиво продолжил:
Вполне допускаю, что Григорий Леонидович, в пылу гнева, неожиданно нанёс Светлане Олеговне смертельный удар. Однако он вряд ли не понимал, что устраивая поджог квартиры, обрекает ни в чём не повинного ребёнка на мучительную смерть. К тому же, те аргументы, которыми апеллировал его отец, под тяжестью невыносимого горя доведённый до отчаяния, бесспорно, имели место, и с ними трудно было не согласиться.
Валерий Яковлевич окинул меня таким взглядом, словно я занял у него миллион долларов и не собирался возвращать.
Ты, Анатолий, мог совершенно случайно оказаться свидетелем преступления, задумчиво произнёс он. Теперь только ты один можешь пролить свет на это тёмное запутанное дело. Вот почему я так терпеливо выслушивал все твои бредни и сдерживал себя всякий раз, когда возникало дикое желание схватить тебя за шиворот и вышвырнуть вон из моего кабинета.
Филимонов поднялся из-за стола, подошёл ко мне. Он ещё раз заглянул в мои глаза, но, наверняка не обнаружив в них ни тени любопытства или сочувствия, озадаченно махнул рукой.
У меня нет к тебе никаких претензий, уставшим голосом, в который раз повторил Валерий Яковлевич. Я и без тебя знаю, что твой дружок, находясь в нетрезвом состоянии, убил собственную супругу
Почему-то мне показалось, что Филимонов специально тянул время. Вероятно, подобным образом он пытался вынудить меня допустить какую-нибудь серьёзную оплошность. В этом случае, он явно недооценивал мои умственные и артистические способности. Он наивно верил, что я могу расслабиться и на мгновение забыть о главной роли, где согласно сценарию, обязан постоянно изображать из себя умственно-отсталого человека.
Я, хотел с тобой немного пооткровенничать, не особо рассчитывая, что от нашей встречи будет какая-то ощутимая польза, добродушно признался Филимонов. В глубине души всё ж таки подспудно надеялся, что ты поможешь мне разобраться в этой запутанной ситуации
Он натянуто улыбнулся. В уголках его проницательных глаз появились мелкие морщинки.
Теперь я вынужден признать тот факт, что мои надежды на твою помощь были напрасны, огорчённо произнёс он. Ты, к сожалению, действительно умственно отсталый больной человек. Вокруг себя ничего не видишь и не слышишь, словно закоренелый наркоман, впавший в прострацию.
Валерий Яковлевич вновь грузно опустился в кресло и, облокотившись о рабочий стол, всё тем же уставшим, но сдержанным голосом спросил:
Ведь ты, Анатолий, не станешь отрицать тот факт, что накануне разыгравшейся трагедии был у Григория Васильева и пропустил с ним пару стаканчиков водки?
Ведь ты, Анатолий, не станешь отрицать тот факт, что накануне разыгравшейся трагедии был у Григория Васильева и пропустил с ним пару стаканчиков водки?
Угу-у-у протяжно пробурчал я, не отрывая заворожённого взгляда от потолка.
«И что я вожусь с этим недоумком?» наверняка подумал Филимонов, но вслух деликатно попросил:
Анатолий, пожалуйста, помоги мне разобраться вот в чём
Всё равно упадёт! не разжимая челюсти, пробурчал я.
Кто? не понял Валерий Яковлевич.
Вон коротко ответил я, и медленным движением руки указал на потолок, где кверху лапками ползал небольшой паук, имеющий желтоватую окраску тела смешанную с бурыми пятнами.
Зачем я тебя вызвал? начиная терять всякое самообладание, вспылил Филимонов, но тут же снисходительно продолжил: Понимаешь, Анатолий, там ребёнок погиб. Я бы хотел с твоей помощью
Полтора месяца отрешённым голосом, сказал я.
Кому? недоумённо спросил Филимонов.
Гришкиной дочке!
А Мариночке? понял он. Да, полтора месяца ей было. Ещё и жизни-то не видела
Красивая, промямлил я.
Дети все красивые.
Светлана!
Какая Светлана? Ты имеешь в виду жену Григория Васильева?
Всё равно упадёт
Кто?
Паучок
Да чёрт с ним, с пауком! Никуда он не денется, огрызнулся Филимонов. Даже если сорвётся с потолка, всё равно ничего плохого с ним не случится. Он аккуратно спустится вниз на тонкой паутинке
Успокоившись, Валерий Яковлевич попытался продолжить допрос, тщательно завуалированный под ничего не значащее дружеское собеседование.
Пока локализовали пожар, от Мариночки почти ничего не осталось, заявил он, и тут же спросил: Ты хоть это понимаешь? Маленький ребёнок, тонюсенькие хрупкие косточки и бушующее пламя
Костёр сгорит. Серый пепел будет безучастно промолвил я.