Значит так, мужик, слушай меня! Сейчас ты нам расчистишь тут площадочку метров десять на десять, больше не нужно, но смотри, когда будешь снимать нижний слой снега, не сверни центр знака, а то плохо будет!
Бедный тракторист, ничего не понимая, но чётко осознав, что Фёдорыч это какой-то крутой начальник, непонятным образом попавший в таёжные дебри, беспрекословно начинает выполнять всё требуемое. Трелёвочник натужно ворчит, разгребая грязные мокрые валы снега, и ловко уворачивается от вездесущего рыжего командира, упорно залезающего под самый отвал, чтобы как можно точнее показать, что и как именно нужно сделать. Второй же тракторист, оказавшийся более сметливым, включает девяносто девятую скорость и, наплевав на наезженную колею, валит прочь, увязая в целине по крышу кабины.
Через полчаса, измучив до предела сговорчивого механизатора, расчистившего площадку в полгектара до самой травы, Фёдорыч всё же отпускает бедолагу, даже не сказав ему «спасибо». Но тот, вероятно, и сам ещё бы приплатил, лишь бы смотать от этого строгого и неугомонного начальника!
А Фёдорыч, довольный, смотрит в свои бумаги, потом на откопанный с таким трудом центр и выдаёт:
Ладно, хрен с ним, не будем привязываться, ещё мало отошли от исходных. Через пару километров другая пара пунктов будет.
А ещё Фёдорыч обладает самым богатым набором практических вещей, необходимых в суровых полевых условиях!
Однажды случилось, что бригада его закончила работу и посреди открытой тундры ожидала вертолёт, который должен был её вывезти на базу. Был конец мая. Снег, набрякший влагой, лыж уже не держал, и ноги постоянно проваливались в вязкую мокрую гущу выше колен. И вот послышался долгожданный рокот «вертушки». Машина приблизилась и, как это положено, принялась совершать несколько кругов над местом посадки, дабы определить направление ветра и уточнить обстановку. Но Фёдорыч проявил себя истинным знатоком вертолётного дела:
Так, орлы, хватайте вещи, и бежим вон туда, там будет посадка. Вон, лётчик нам показывает место! «Орлы» хватают вещи, инструменты и пытаются со всем этим скарбом бежать по снежной каше. Метров через двести, измотанные на ноль, они видят, что вертолёт разворачивается и уходит назад.
Стоп! командует Фёдорыч. Назад!
И марафонский спринт возобновляется в другую сторону.
Когда в четвёртый раз Фёдорыч дал старт, ни один из рабочих не дёрнулся, да и самому бригадиру, как видимо, уже не хотелось не только бегать, но даже стоять.
А вертолётчики в это время ломали головы, что же означают сии движения внизу, происходящие так целенаправленно и упорно?
В общем, вертолёт приземлился так, как и нужно там, где находились люди, правда, люди эти были мокры до нитки, злы до безумия и обессилены до желеобразного состояния, и только один из них упрямо мотал головой, как будто пытаясь кому-то доказать его неправоту.
Да, много слухов и легенд ходит о Фёдорыче и много их соответствует правде. А разве так бывает, чтобы легенды складывались о недостойных людях? НИ-КОГ-ДА!
7
Едва Иваныч прошёл в дверь, я подскочил к нему:
Иваныч, ты должен сделать одно дело!
Тот посмотрел на меня без малейшего удивления:
Должен сделаю.
Нет, конечно, ты не должен, осознав всю бестактность своего заявления, притормозил я.
Не должен не сделаю, пожал плечами Иваныч и уселся к компьютеру.
Через минуту наша сестрёнка отправилась в чрево электросхем процессора, а на экране монитора возник дебильный пейзажик.
Иваныч! взмолился я. Ну послушай меня!
Слушаю, повернул он ко мне своё лицо, но взгляд от экрана не оторвал.
Ты можешь мне найти одну машину?
Да хоть десять, не моргнув ответил Иваныч. Какая тебя устроит: джип, инвалидная коляска или нефтевоз?
Мне нужна белая «девятка»!
И по какой цене?
В каком смысле? съехал я с темы.
Ну, по какой цене она тебя устроит?
Да при чём тут цена? Не нужна мне никакая машина!
Я не понимаю тебя, Серёжа.
Чего тут непонятного? я начал понемножку заводиться. Не нужна мне никакая машина! Мне нужен хозяин её. Вернее, хозяйка. Это же так просто!
Ну так бы сразу и сказал, вздохнул Иваныч и вытащил из кармана куртки блокнот и ручку. Говори номер машины и имя хозяйки.
Эх, Иваныч, ты и шутник! заулыбался я. Если бы я это всё знал, зачем бы стал тебя напрягать?!
Здесь, Иваныч, такая штука, вступил в наш странный диалог Женька, Серёга тут доездился за разными Фёдорычами до того, что в кого-то втюрился, и нету теперь нам с Евгеном покоя ни днём, ни ночью!
Это точно, ехидно поддакнул Евген, особенно ночью стонет и скрипит зубами, как вампир на диете!
Иваныч убрал блокнот и ручку на место и посмотрел на меня, как на ребёнка, находящегося в последней стадии дебилизма:
А ты хоть представляешь, сколько в Усинске белых «девяток»?
Нет, я даже не представляю, сколько в Усинске красных «восьмёрок»! Но, Иваныч, ты же найдёшь её?!
Как?
По глазам! У неё обалденные голубые глаза!
У кого, у «девятки»?
Теперь уже я посмотрел на него, как на ребёнка, находящегося (ну и так далее):
У девушки.
Иваныч несколько раз сжал и разжал пальцы правой руки и повернулся к Женьке: