«С ромашкой»! К продавщицам подойди! Объясни им тебе нужны «драй-тич-нормал-ультра, с крылышками, ромашка!»
Мне нужны?!.., спрашиваю, закипая, а девки стали уже просто неприлично взвизгивать на моё бормотание, На, сама объясни!, зверею я, грозно надвигаясь на продавщиц, Девушка, поговорите, пожалуйста
Самая смела берёт трубку, слушает, улыбаясь во всю рожу, говорит весело «угу!». Берёт с полки пачку, суёт мне:
Вот!..
Я сто процентов уверен она взяла первую попавшуюся!
Издеваются, заразы!..
Иду домой, хмуро обдумывая месть.
Ни чего Следующий раз я жену попрошу купить мне штангенциркуль и подводку на 17 мм Паронитовую
Посмотрим
****
Аргумент
.. Раз уж назначен я тут Главзанудой, то уж потерпите, горемычные. Выдалось мне полчаса безделья и вот бегу, спешу, трепеща; чего-бы такого вам рассказать? Людочка-то вон меня в графоманы уже определила, так что увольте, не заткнуть уже мой фонтан вашим дружным «фи!»
По роду занятий я обременён свободным временем так, что аж тошно порой. И, казалось бы, чего не радоваться с того? Вот чего? Иногда хоть три часа валяйся не хочу!
Порадуешься тут Врождённая буйная наблюдательность и заносчивость брезгливая одновременно (шучу) всё тянут меня к различным соображениям и нравоучениям. Старею, брат!.. И всё чаще я уже с удовольствием подслушиваю за людьми. Как вертухай у кормушки, ей-Богу.
Две тётки затеяли спор.
Сижу на лавочке, играю в задумчивость просветлённую. Отдыхаю в парке. А они напротив пристроились, через тротуар, возле детской площадки. Наблюдают за внучатами. Детей в парке много, шум-гам-тарарам. Молодые мамашки с колясками торжественно мимо проплавают лебёдушками. Солнышко. Ночью дождик был. Воскресение. Хорошо.
Одна тётка невольно повышает голос, даже отодвигаясь от собеседницы возмущённо:
Да чего вы так на них взъелись-то, Господи?!
Всплескивает руками по коленкам, укоризненно качает головой:
Вам-то лично чего они сделали? А? Чем они вам не нравятся-то? Не хотите не смотрите Чего вы?
Вторая (высокая смешная «брунетка») видит, что перестаралась в доводах, но не сдаётся, улыбается примирительно:
Мне ничего. Мне вообще наплевать на них
Ну вот и всё!, мягко перебивает пухлая в очках, Вот и не трогайте вы их! Что вы так зло реагируете-то? Они же никому не делают плохого!, поворачивается к песочнице, Артём! Брось, говорю!
Обе разворачиваются и дают короткие указания трём карапузам возле горки.
Я навострил уши и через пять минут с удивлением понял, что дамы обсуждают отношение общества к гомосексуалистам!
(Тфу!, вместе с вами думаю сейчас, больше поговорить не о чем?.. Задолбали вы с этим вопросом, ей-Богу!.., вздыхаю с вами синхронно, Уже даже как-то и не смешно. Надоело. Больше проблем нету, что ли?)
Нет, если бы всё ограничилось парочкой крепких высказываний, как обычно, я бы даже не заметил. Мне понравилось наблюдать противостояние двух оппонентов. Образованные порядочные женщины совершенно цивилизованно ведут диалог, аргументируя и ссылаясь на анализ как личного, так общепринятого мнения. Я замер, словно памятник Георгию Жукову в глубине парка, стараясь не упустить ни одного слова, вместе с тем не обращая на себя внимание.
Вкратце: «обвиняющая сторона» в сдержанных, но жёстких тонах привела несколько ярких вопиющих примеров недопустимой пропаганды данного явления в современном обществе и «сторона защиты», терпеливо дослушав, всё так же улыбаясь, прочистила горло:
Да-да Конечно. Но вам-то что? Вам именно?
Выдержав приятную паузу, женщина продолжила, не забывая поглядывать на детей:
Такое время сейчас. Всё меняется. Что же с ними делать-то? Если так уж природа распорядилась? Стрелять их, что ли? Они же абсолютно безобидные.
Высокая открыла рот, что бы перебить, но её мягко остановили:
Доказано ведь уже, что «они» ведут себя и в быту так, как кхм девочки. И скромные, и порядочные, и кхм чистоплотные. Следят за собой!.. Чего ж плохого? Все разные ведь
Женщина улыбается, показывая, что, мол, да, милая, и её это тоже не очень устраивает, но а что ж тут поделать? Жизнь
И учатся они хорошо, как правило, и вообще только мирное у них поведение Вам то чего, хорошая моя? Все мы разные Оказывается.
Высокая поджимает губы, подыскивая аргумент и не находит, а подруга нежно похлопывает её по скрещенным на коленях ладоням, слегка посмеиваясь:
Против природы, не пойдёшь, милочка! Так-то. Что ж теперь? Ну, создал Бог «его» таким, и что? Это же нормально.
Высокая хмурится, вздыхая, и не отвечает, и они сидят несколько минут, остывая. Я думаю, что всё закончилось, и порываюсь уйти.
Но высокая вдруг спрашивает потихоньку:
Ну, хорошо, Лариса Андреевна Бог их создал такими или черт Не знаю. А вот вы мне ответьте сейчас: Вы бы оставили своего Артёмчика с таким вот кхм геем наедине? В квартире? На пару часов?
Пухлая, торжествуя победу, всё ещё улыбается и поглядывает на внучка через плечо.
Оставили бы?
Чего?
Наедине с таким вот этим созданным оставили бы своего Артёмчика?
Зачем?, та ещё улыбается, но глаза уже встревожились.
Высокая придвинулась ближе, и не отстаёт, тихо чеканя слова, словно в горло вцепилась: