Но Рая на земле, известно, нет,
На небеса при жизни не пускают,
Мне мудрецы дают простой совет:
Желанья призрачны и дымкой тают,
Они не истинны, а истинно одно,
Проверено, испытано веками.
Молюсь, чтоб жить свободно и легко,
Жить, не теряя связи с Небесами
У пропасти
Ты молчал, как рыба об лёд,
Ты молился: «Услышь меня, Господи!»
Из людей ты таких пород,
Что родились у края пропасти.
Не богатство тебе мнилось, нет,
Хоть и жил на грани бедности,
А хотел ты от жизни побед,
Ну и может, ещё известности.
Но когда, цепляясь за край,
Научился бороться с мороком,
Жизнь сказала тебе: «Выбирай:
Падать вниз, иль взлететь соколом!»
И конечно ты выбрал путь вверх,
И в сердцах крикнул: «Видишь, Господи,
Я достиг, как хотел всех побед!»
Он ответил:
«Потому, что ты был у пропасти».
Привет, иные миры
Проникая в иные миры силой одного подсознания,
Что ты хочешь найти? Отголоски какого познания?
Тебе скучно жить в одном только мире, здесь?
В небеса смотришь, ищешь знаки в эфире, весть?
Параллельные миры, может, не такая уж сказка?
Просто ещё не время, и им не нужна огласка.
Постараешься прорвать завесу, и удастся пройти,
Сброшена материи маска. Привет, иные миры!
Бег минут
Мы в исступленьи проживаем дни веселья и печали,
Бегут же чередой они, и пропадают в дали.
Уйдут, задержаться едва, они, как лёгкий ветер,
От них кружится голова, и мы за них в ответе:
Чем наполняем, как живём, что повторяем ежечасно,
Про то поймём спустя, потом, пред смертью будет ясно.
Одно лишь «но», дней не вернуть весёлых и печальных,
Осталось только помянуть минут ушедших дальних.
Жизнь, как ценность
Жизнь хрупкая, тончайшая субстанция.
Зачем подарена она?
Нам кажется, что мы последняя высокая инстанция.
Ошибочно, да, как всегда.
От самомнения раздутые идут вершители судьбы,
Не люди, а шары надутые,
Не ценится подарок, проходят суетою дни.
Всё ж вьётся жизни нить.
Но прерваться может так внезапно,
Когда не ждёшь того совсем.
Подарки следует ценить.
И ценность жизни постигая,
С себя надменность всю снимая,
Из дней Судьбу свою сложить.
Чего хочет Бог?
Он создал нас по образу, подобными,
Но заложил инстинкты, страх и злость.
Как быть нам безупречно бесподобными,
Когда характер, словно в горле кость?
Молиться, обращаясь за поддержкою,
Или трудиться над собою день и ночь?
Мечтами жить, надеждою,
Что сможет чем-то Он помочь?
Пусть верно это совершенно,
Другим не станешь ты мгновенно.
Все недостатки надо знать,
Чтоб Душу к эталону приближать.
И чтоб животное начало,
В нас снова бы не одичало,
Трудиться надо неустанно
Характер тоже есть программа.
Сны
Сны
Где грань прикосновения миров?
Её мы видим только лишь во сне.
Она без всех физических основ,
Подвластна всё ж владычице луне.
Спит человек, при этом видит сны:
Порою вещие, или абстрактные,
цветные.
Какой дорогой к нам идут они,
Неся всю информацию о мире?
На тонком плане сотканы виденья,
И сон нас приближает к тем мирам,
Где возникает импульс вдохновенья,
Ведь он аналогичен нашим снам
Мечется душа
Из прошлого дорога к дню сему идёт,
Там было то, что строил сам, и то, что неизбежно,
Ждёшь будущее, вот оно грядёт,
Глядишь, и этот день пропал,
и мечется душа мятежно.
Так отчего? Что надо ей опять?
Ведь тело вроде бы в покое, сыто.
Душе же хочется не проживать, ваять,
Ей всё бы истину искать, и то,
что от людей сокрыто.
Найдёт? Как знать.
Но если есть в тебе порывы,
Быть может, вторить им начать,
Закончив разума брожение и
суицида срывы?
Опавший лист
Опавший лист о многом говорит:
Он оторвался, сух, он прожил.
Так человек живёт, творит,
Но чует, будет смерть, и тем встревожен.
Упавший лист забвением укрыт,
Он прахом стал, трухой распался.
Но человеку иное смерть сулит,
Душой он жив, хоть с жизнью и расстался.
Страшусь ли смерти? Нет.
Её я не боюсь, живя.
Опавший лист и есть ответ,
Тончайший в теле Дух основа бытия.
В мире этом и том
Искать бессмертие души
Ты в этом мире не спеши
Его здесь нет.
Здесь переход и подготовка,
И даже говорить неловко