Подводя грустный итог, хочется отметить, что все вышеизложенное еще не приговор, а только попытка диагноза. К сожалению, история не знает примеров не то что излечения, но даже выживания безвольных наций, народов или «общностей». Впрочем, каждому человеку в отдельности это вполне по силам, и если мы сначала поодиночке осознаем себя русскими, то не исключено, что придет и общее осознание себя как нации. Это и будет первый шаг
Лев Тихомиров как пример для русской интеллигенции
Кажется, давно уже подмечено, что характеристика, которую один великий человек дает другому, зачастую в неменьшей степени может быть отнесена к нему самом). Л. А. Тихомиров, определяя в своей работе «Русские идеалы и К. Н. Леонтьев» славянофильство как «первую попытку русской мысли сформулировать, что такое русский человек» и отмечая, что «работа русского самосознания на славянофильстве не остановилась», называет в качестве бесспорных имен, уже тогда вошедших в историю русского самосознания, Каткова, Достоевского и Данилевского. «В числе их, продолжает Тихомиров, ждет своего признания К. Н. Леонтьев. И, конечно, когда он будет вполне понят, он будет поставлен на одно из первых мест». Представляется несомненным, что в числе первых должен быть и сам Тихомиров.
В нынешнем году исполняется 90 лет со времени выхода в свет его капитального труда «Монархическая Государственность» (по праву называемого «библией монархиста»). Но это лишь «информационный повод» для написания данного очерка жизнь и деятельность крупнейшего идеолога русской национальной идеи стоят того, чтобы о них вспоминали и вне связи с какой-то круглой датой.
1. Грех
«Советский энциклопедический словарь» (изд. 1937 г.) сообщает о нем следующее: Тихомиров Лев Ал-др (18521923), рев. народник, публицист, впоследствии ренегат. Чл. кружка «чайковцев», «Земли и воли», Исполкома «Народной воли», ред. народовольч. изданий, с 1882 предст. Исполкома за границей. Позднее отошел от рев. деятельности. В 1888 подал прошение о помиловании. По возвращении в Россию (1889) монархист».
По сути, все правильно если опустить двусмысленность «ренегата» и несоответствие подробного описания первой половины жизни Тихомирова и замалчивания второй.
Но и о начале жизненного пути Льва Александровича можно добавить некоторые подробности. Несмотря на скудость сведений, все же известно, что родился он 19 января 1852 года на Кавказском побережье Черного моря, в военном укреплении Геленджик, в семье военного врача. По окончании курса Керченской Александровской гимназии, осенью 1870 г. поступил на медицинский факультет Московского университета, пойдя по стопам отца, Александра Александровича, который в свое время, вопреки родительской воле, после окончания семинарии поступил не в Духовную академию (предки Тихомирова по отцовской линии были священнослужителями), а в Военно-медицинскую.
Меньше чем через год 19-летний Лев Тихомиров уже член кружка Н. Чайковского (т.н. «чайковцы» крупнейшая в начале70-х гг. XIX в. революционная организация, руководителю которой было едва ли 20 лет). «С ранней юности, вспоминал впоследствии Тихомиров, я усвоил себе миросозерцание, которое тогда господствовало в прогрессивных слоях русского общества. Как и все, я воспринял эти взгляды еще тогда, когда не имел никаких самостоятельных наблюдений жизни, никакой самостоятельности критики, да не имел еще и достаточно созревшего для работы ума Как и все зараженные прогрессивным мировоззрением я узнал жизнь сначала по книгам».
Меньше чем через год 19-летний Лев Тихомиров уже член кружка Н. Чайковского (т.н. «чайковцы» крупнейшая в начале70-х гг. XIX в. революционная организация, руководителю которой было едва ли 20 лет). «С ранней юности, вспоминал впоследствии Тихомиров, я усвоил себе миросозерцание, которое тогда господствовало в прогрессивных слоях русского общества. Как и все, я воспринял эти взгляды еще тогда, когда не имел никаких самостоятельных наблюдений жизни, никакой самостоятельности критики, да не имел еще и достаточно созревшего для работы ума Как и все зараженные прогрессивным мировоззрением я узнал жизнь сначала по книгам».
В те поры его популярность среди кружковцев обуславливалась, в основном, авторством «Сказки о четырех братьях» нечто вроде переложения в прозе некрасовской поэмы «Кому на Руси жить хорошо», тем же псевдонародным стилем, с тем же указанием на главных врагов мужика Царя, попов и помещиков, и с нескрываемым призывом к бунту.
Затем «изучение жизни по книгам» продолжилось в Петропавловской крепости. В 1873 г. в Петербурге, куда он приехал «на пропаганду), Тихомиров был арестован наряду со многими другими юными революционерами. В ожидании суда (известного как «процесс 193-х») он провел в заключении более четырех лет.
Сегодня в правых кругах стало модно говорить об излишней мягкости Самодержавия по отношению к революционерам-заговорщикам!.. Но кто знает, как бы сложилась судьба Тихомирова, если бы первое и единственное наказание суда не было для него столь символическим высылка под административный надзор по месту жительства родителей.