Вот так и передайте!
А-а
Даже полноценно заикнуться об ответном послании Усикову не удалось.
Вы едете сейчас же!
Атаман ещё раз выкатил впалую грудь.
Немедленно! Вас проводят!
Под этот текст он сам «проводил» капитана за дверь. Коленом под зад. Мокрый и сверху, и снизу, и сзади, и спереди, Усиков беспомощно развёл руками.
Ничего не понимаю
Из-за дубовых дверей он не мог слышать энергичного монолога Семён Васильича. И, пожалуй, даже хорошо, что не мог: такие слова заставили бы его крепко задуматься над тем, стоит ли возвращаться в Харьков. Глава Директории был очень красноречив:
Бескорыстная дружба! Плевал я на вашу бескорыстную дружбу! Какая мне корысть с бескорыстной дружбы? Ещё грозят, сволочи! Ну, ничего, мы ещё поглядим, чья переважит! Мне ведь, что «белые», что «красные» всё едино! Так что гуляй, Якин
Глава шестая
Ну, почему он идёт тылами этого самостийника, как по своему огороду?
Кружась вокруг Чуркина, Кобылевский орошал слюнями не только мундир полковника, но и «окрестности».
Без единого выстрела, полковник! Как тут не спросить: да ездили ли вы к этому жовто-блакитнику?! Может, пока Вы тут пьянствовали, мне самому нужно было съездить? Ну, работнички! Ну, помощнички!
Обвинение в пьянстве было несправедливым. Точнее, несправедливым было обвинение в сольном пьянстве Чуркина: пили они вместе. Вс эти дни. Как обычно. «Совещались», то есть. Но, верный благоразумию, Чуркин не вышел с уточнениями на свою голову и то, что ниже.
Где этот твой капитан? Давай его сюда!
В кабинете Его превосходительство амбиции могут быть только у Его превосходительства и полковник мухой вылетел за дверь. Через минуту он уже волочил за собой полуживого Усикова.
Вот он, Ваше превосходительство!
Чуркин торжествовал так, словно только что самолично изловил шпиона.
Ага!
С лицом на тему «попался!» Кобылевский подскочил к трясущемуся Усикову.
Ну, что: сами признаемся или помочь?
???
Это было всё, на что сподобился капитан.
«Объяснить»?! без переводчика понял Кобылевский. Вы, сударь, прекрасно знаете, где объясняются на подобную тему!
Генерал сделал полуоборот к маячившему за спиной Чуркину.
Да! соответствовал тот, изничтожая несчастного капитана пылающими от служебного рвения глазами.
Ноги Усикова подкосились в коленях, и если бы не крепкая хватка командующего, он непременно рухнул бы к начищенным сапогам Вадим Зиновьича.
Займётесь им, полковник? «вежливо поинтересовался» Кобылевский.
Чуркин щёлкнул каблуками.
С удовольствием, Ваше превосходительство!
Он тут же схватил за шиворот Усикова: «козёл отпущения» был налицо и Кобылевского следовало «ковать», не отходя от «козла».
Но тут, как всегда некстати, командующий доказал, что у него не семь пятниц на неделе, а все восемь.
Надо, всё же, заслушать «товарища».
Вадим Зиновьич, в целом, был незлой мужик.
А то, понимаешь, ничего толком не доложил, не объяснил!
С выражением невообразимого сожаления Чуркин отпустил воротник усиковского кителя.
Николай Гаврилыч, приведите его в чувство.
Полковник тут же «привёл в чувство» несчастного Усикова при помощи ног и графина с водой. «Подрабатывая водопадом», Усиков медленно поднялся с пола.
Вы в состоянии говорить?
В своей добродетели Кобылевский дошёл до того, что передал капитану личный правда, не вполне свежий носовой платок.
Да, благодарю Вас, Ваше превосходительство
Очень хорошо! В таком случае, благоволите объяснить нам, как могло случиться то, что случилось? Почему атаман позволил «красным» этот променад по своей территории?
Капитан мотнул головой. Горизонтально.
Не знаете?
Капитан повторил ответ но уже в вертикальной плоскости.
Тогда, может быть, Вы просветите нас о деталях своего пребывания у Семён Васильича? Не имели ли место в ходе вашей беседы какие-нибудь осложнения?
На качественное изумление Усикова не хватило.
Тогда начнём «от печки», вздохнул генерал. Итак, Вы прибыли на станцию
???
Это я »???» вспылил Вадим Зиновьич.
Виноват, Ваше Превосходительство! побледнел Усиков, большой мастер по этой части. По прибытию на станцию я тут же отправился на встречу с атаманом!
И по дороге никуда не заходили?
Беседа всё активнее переходила в допрос. Усиков опять хотел ответить головой, но вовремя вспомнил, что язык подходит для этого лучше:
Никак нет: никуда! Правда
Кобылевский немедленно сделал стойку.
я посетил вокзальный туалет: волнение, знаете ли
Ну, конечно: волнение! хмыкнул Вадим Зиновьич. У плохого солдата всегда понос перед боем
я посетил вокзальный туалет: волнение, знаете ли
Ну, конечно: волнение! хмыкнул Вадим Зиновьич. У плохого солдата всегда понос перед боем
Усиков проглотил оскорбление и комок в горле. За один раз чтобы «не ходить дважды».
И что было дальше?
Дальше? Дальше я прибыл в штаб, и вскоре головной атаман принял меня
Взгляд капитана, и без того далеко не лучезарный, неожиданно погас. Усикову ещё повезло, что командующий не видел этого взгляда по причине занятости делами: он извлекал из сейфа бутылку. От всех этих неприятностей у него сегодня с утра во рту не было Нет, без маковой росинки он бы ещё обошёлся а, вот, без спиртного