??? комбинированно запросил-испугался Усиков.
Ответный взгляд главы Директории был такого огненного наполнения, что Усиков непроизвольно «сходил в штаны». На этот не потребовалось и спиртосодержащих излишеств.
Вы читали письмо?!
Меньше всего в вопросе атамана было вопроса. После этого Усиков просто обязан был начать заикаться.
К-к-как м-м-можно, п-пан атаман!
Усиков соврал. Частично. Только насчёт «не читал»: он «всего лишь» написал письмо. Беззвучно но вполне «разборчиво» шевеля губами, Семён Васильич вернулся к тексту: может, он что-то не так понял.
Но нет: надежда оказалась обманщицей. Текст по-прежнему гласил следующее: «Ясновельможный пан атаман! В связи с выходом из окружения группы красных под командованием Ивана Якина, которая тылами Ваших войск направляется к Хватову на соединение с основными силами армии, я и в моём лице командование Волонтёрской армии и всех Волонтёрских сил Юга России протягиваю Вам руку дружбу! Прошу принять мои искренние заверения в том, что, если красные, не встречая противодействия, пройдут тылами Ваших войск, то Вы, ясновельможный, будете повешены на первом же суку. Остаюсь с наилучшими пожеланиями. Искренне ваш. Генерал-лейтенант Кобылевский, командующий Волонтёрской армией. P.S.»
Но нет: надежда оказалась обманщицей. Текст по-прежнему гласил следующее: «Ясновельможный пан атаман! В связи с выходом из окружения группы красных под командованием Ивана Якина, которая тылами Ваших войск направляется к Хватову на соединение с основными силами армии, я и в моём лице командование Волонтёрской армии и всех Волонтёрских сил Юга России протягиваю Вам руку дружбу! Прошу принять мои искренние заверения в том, что, если красные, не встречая противодействия, пройдут тылами Ваших войск, то Вы, ясновельможный, будете повешены на первом же суку. Остаюсь с наилучшими пожеланиями. Искренне ваш. Генерал-лейтенант Кобылевский, командующий Волонтёрской армией. P.S.»
Что значат эти буковки?
Атаман перевёл взгляд на Усикова и начертал в воздухе незнакомые литеры.
Вероятно, постскриптум, дрогнул голосом капитан: он точно не писал постскриптум. Буквально: «после написанного».
Атаман вернулся к чтению.
«P.S. гласил текст P.S. Не забывайте, пан атаман, что только в этом году мы уже дважды надрали вам задницу! Всех благ!»
«Всех благ!» качественно позеленел Семён Васильич. Их Превосходительство желают мне всех благ!
???
Последним усилием воли Усиков выдал недоумение: и таких слов в его тексте не было. Он мог покляться, что в момент написания был трезв, как стёклышко! Но атаман вёл себя неадекватно и это не сулило ничего хорошего. Предчувствия его не обманули.
Скажите, капитан, недобро усмехнулся Семён Васильич, знаете ли Вы, что такое хорошие кожаные канчуки?
Кан чего?
Канчуки?
Недобрая усмешка атамана нисколько не подобрела.
Усиков затряс головой. Точнее, голова и не спрашивала разрешения.
Не-е-е
Вы, что, не читали «Вий» Гоголя?! Темнота!
Атаман плюнул в камин как в посланца.
Ну, о чём с Вами говорить после этого? Ладно: упрощусь. Специально для Вас. Известно ли Вам, что в старину делали с послами, оскорблявшими монарха страны пребывания? Пусть и в качестве почтальона?
Усиков побледнел: он когда-то учился в кадетском корпусе.
Правильно! одобрил Семён Васильич. Их сажали на кол! В лучшем случае всего лишь отрубали голову! Под хорошее настроение.
Капитан дрогнул в коленях: атаман явно не шутил. Значит, с письмом было что-то не так.
Я ведь привёз Вам предложение мира и дружбы! ещё раз упал духом Усиков. Мне так и поручено сказать это на словах в дополнение к письму!
Глаза атамана мгновенно вышли из орбит.
Как, ещё и в дополнение?! Нет уж, увольте: с меня достаточно и письма!
Лист упал под ноги атаману, который тут же удостоил его своего сапога.
Ничего не понимаю
Всыпать бы Вам сразу бы всё поняли!
За что?! пошатнулся Усиков.
За это самое!
И Семён Васильич указал на бумагу, отмеченную печатью его сапога. Затем он развернулся, и, скрипя новеньким хромом, зашагал по кабинету как по душе Усикова. Капитан не ошибался в оценке маневра: атаман решал его судьбу. Даже уже решил: осталось лишь огласить решение.
Вот что, капитан.
Атаман протёк оловянными глазами на самое дно души Усикова. По этой причине Виктор Терентьич не мог не ощутить леденящий холод металла.
Надрал бы я Вам задницу, если бы это хоть что-то изменило! Узнали бы Вы тогда, что такое хорошие кожаные канчуки, и, не читая Гоголя! У меня есть такие умельцы куда тем художникам! Расписали бы Ваши филеи, не хуже, чем кузнец Вакула храм Божий в Диканьках!
Усиков ещё раз уменьшился в росте за счёт подкосившихся ног. Одно только и удерживало его от того, чтобы не пасть на колени: сослагательное наклонение. «Если бы». И атаман не подвёл капитана.
Не вибрируйте конечностями: я отпускаю Вас. И не потому, что такой добрый: какой смысл пороть Вас? Передайте Вашим хозяевам, что в гробу я видал их дружбу! И ещё передайте, что угрозами меня не запугаешь: за мной народ Украины!
Семён Васильич сунул руку за борт кителя и несколько секунд поработал монументом себе.