А, что, после муилдорских пыток кто-то выживал? хмыкнул Таурхир.
Ну, во всяком случае, Тарэмин не имеет своей целью его убивать, ответил Морнаур. Он должен заставить его перейти на свою сторону, а он уж постарается.
Элофор никогда не сдаётся, возразил Таурхир. Он, скорее, смерть примет, а предел есть всему, и осторожности и терпению Тарэмина тоже.
Возможно, Морнаур пожал плечами. Кстати, мы с ним даже поспорили на часть моих земель, что он этого не сможет сделать.
Таурхир усмехнулся.
Не слишком опрометчиво?
Ну, так, ты же теперь на моей стороне, ответил Морнаур. Да, кстати, если у него, всё же, получится заставить Элофора, скажи, что у вас там с ним в таком случае сделают?
Могут повесить, могут расстрелять, ответил Таурхир. Это решают в Элфине.
Морнаур слегка улыбнулся.
Тогда у нас никаких проблем не остаётся, заметил он. Если Элофор погибнет в Муилдоре, или если его казнят, то мы возьмём Элфин с тобой, если же Тарэмин, всё-таки, заставит его перейти на свою сторону, пусть элмарцев в этот бой ведёт Элофор, а там уже решим далее, нужен он нам будет, или нет, Морнаур несколько изучающее взглянул на Таурхира.
Разумеется, при этих словах элмарец даже не дрогнул.
Вопреки ожиданиям Тарэмина, недели пыток проходили безрезультатно, унося с собой не только силы и здоровье пленника, но и терпение самого Тарэмина. Даже за всю свою долгую жизнь сын Морэмина не встречал такого существа, которое выдержало бы столько времени голода, жажды и пыток, при том не сломившись. Теперь же к концу подходил месяц, а он так ничего и не добился. А сколько он на этого Элофора уже сил потратил! Сколько терпения! Сколько времени! И пока что всё впустую. Это раздражало его больше всего. Но отступить он не мог, и потому приходилось придумывать всё новые и новые способы пыток, увещеваний, угроз и обещаний, которые, впрочем, приносили этому делу такую же пользу, как Элровал своей стране. Иногда Тарэмин даже жалел, что приходится мучить младшего брата, а не старшего. Вот он посмеялся бы над воплями Элровала! Здесь даже причины никакой не понадобилось бы. Он бы просто насладился результатами своих действий сполна. А здесь стараешься, стараешься, и всё без толку. Впрочем, нет, какое-то продвижение есть. Позавчера, например, элмарец чуть не умер на дыбе, что теперь послужило причиной оставить его в покое на пару дней. Тарэмин даже распорядился принести ему воды и хлеба. Однако даже здесь у него появился повод, чтобы окончательно потерять терпение, особенно когда Халмор и Муилтаур, которым был отдан приказ позаботиться о пленнике, вернулись обратно с прилипшей к лицу хлебной кашицей и заявили, что Элмарец отказался от пищи.
Так, значит, в глотку запихнуть надо было! разозлился Тарэмин.
Мы так и решили сделать, недовольно проговорил Муилтаур, стирая остатки размокшего хлеба с лица. Так я знал, что он эту миску в меня запустит?
Тарэмин раздражённо выдохнул.
Ты мне объясни, как я должен это понимать? злобно произнёс он. Двое здоровых воинов не могут управиться с одним полудохлым пленником. Я что, сам должен за вас всё делать? Тарэмин заложил руки за спину и прошёлся по комнате. Что вы с ним сделали? спросил он.
По голове двинул, признался Халмор. Он сознание потерял.
Ну, понятно, что потерял, раздражённо бросил Тарэмин. Значит, так. Тарэмин попытался успокоиться. Намешайте воды с мёдом и запихните это в него. Мне он нужен живым, так что, если из-за вас он умрёт, вы мне в одиночку будете Элфин брать.
Элофор пришёл в себя только тогда, когда почувствовал, что в горло ему вливают какую-то сладковатую жидкость, и он обязан её проглотить, иначе захлебнётся. Только, что это? Похоже на воду с мёдом. Он сделал несколько глотков прежде, чем в голове мелькнула мысль: «Откуда эта вода?» Пересиливая слабость, Элофор открыл глаза, тотчас же увидев склонившегося над ним Халмора, одной рукой поддерживающего его голову, а другой держащего миску с водой.
Эй! окликнул Халмор Муилтаура, увидев, что элмарец открыл глаза и отнимая воду от губ пленника. Он очнулся.
Держать его? осведомился Муилтаур, перебираясь ближе и готовясь в любой момент броситься и схватить Элофора за голову.
Нет. Смирный пока, отозвался Халмор, снова поднося воду к губам Элофора. Будешь ещё?
Элофор не ответил и, закрыв глаза, отвернулся к стене. Халмор небрежно положил голову Элмарца на каменный пол и, вместе с Муилтауром, вышел, оставив пленника в одиночестве.
Элофор сжал кулаки и тихонько простонал, что он позволял себе делать не столь часто. Сколько бы он сейчас отдал за остатки этой воды, даже, всего лишь, за один глоток! Столько времени жажды, голода и пыток а он так легко отказывается хоть от какой-то, пусть даже малой помощи. Может, всё же, стоило её принять? Но, нет, он не имеет права принимать подачки от врагов. Он не должен прибегать к их милости. В конце концов, так проще будет умереть, а именно это ему сейчас и надо. В Элмаре и в землях Элфина его, наверняка, считают погибшим. Иначе Элмар бы уже давно был здесь.
Сколько прошло времени, он вряд ли мог сказать. В тёмном холодном подземелье время пролетало мгновенно, и одновременно тянулось очень медленно. Казалось, оно просто терялось в этих каменных стенах, растворяясь во мраке. Раздавшиеся в коридоре шаги известили его о приближении тёмных эльфов. Снова пытки. Хоть бы сегодня умереть. Он повернул голову в сторону двери, которая вот-вот должна была открыться. Затёкшая шея хрустнула, заставив боль разлиться по всей спине. Несколько дней назад, после пыток его, кажется, из-за нежелания тащить, просто сбросили с лестницы. Результатами такого полёта явились пара сломанных рёбер, вывих правой руки и огромный кровоподтёк на шее. Лучше бы он, конечно, её сломал.