Я купила новый гель для душа, сейчас покажу.
Я с видимым интересом рассматриваю покупки, тащу все на кухню и начинаю раскладывать по полочкам и шкафчикам.
Мне нравится, когда у Тамары хорошее настроение, но, выйдя в холл, я застаю ее опять в слезах. Она стоит у зеркала и дрожащими руками пытается прикурить. Мне хочется спросить ее просто «чего ревешь?», но, соблюдая нейтралитет, я вежливо киваю ей прохожу опять кухню. Тамара из тех людей, которые любят рыдать «на публику». Из меня, например, не выдавишь слезинки, если рядом кто-то есть. Не понимаю, как можно выставлять напоказ свои переживания, не говоря уже о слезах.
Эля, если бы ты знала, как мне все надоело, Тамара заходит на кухню, садится за стол и наливает две чашки кофе.
Вы чем-то расстроены? спрашиваю я.
Садись, выпьем кофейку, приглашает она и шепчет, меня здесь все ненавидят.
Кто? я тоже перехожу на шепот.
Все! Тамара срывается на визг.
Семен Михайлович вас очень любит, это видно, осторожно говорю я.
Я устала от такой любви. Он подарил себя всем. Им всем от него что-то нужно. На меня у него нет времени. Я не могу сидеть дома целыми днями Я не для того выходила замуж, чтобы сидеть дома и смотреть в стенку. Мне некуда одеться прилично. Он никуда меня не водит
Наверное, он работает, мягко замечаю я.
Конечно, рабо-отает, передразнивает она, только когда что-то нужно Нике или Вадиму, то у него всегда находится время для них.
Ника и Вадим это дети Семена Михайловича от первого брака.
Это же дети, говорю я.
Ну и что? Я же не против того, чтобы они здесь жили! возмущается Тамара.
Я дипломатично помалкиваю. Думаю, что даже если бы Тамара и была против, на решение Семена Михайловича это никак бы не повлияло.
Тем более, продолжает Тамара, Вадиму уже девятнадцать. И он не ребенок. Я предлагала Семушке, чтобы он купила Вадику квартиру, а Ника могла бы жить со своей матерью!
Какая-то фальшь чувствуется в ее тоне, голосе, словах. Мне кажется, что ее предложения по поводу того, где должны жить его дети, не встретят понимания у Семена Михайловича. И Тамара это прекрасно знает. Но для меня она продолжает играть роль капризной красавицы.
Он успевает все. Встретиться с Аллой, хотя видит Бог, ей это не нужно. Поговорить с Вадимом, посидеть с Никой. И только моя очередь наступает в последнюю очередь, Тамара понимает, что фраза получилась не слишком красивой и быстро добавляет, До меня ему нет никакого дела.
Он успевает все. Встретиться с Аллой, хотя видит Бог, ей это не нужно. Поговорить с Вадимом, посидеть с Никой. И только моя очередь наступает в последнюю очередь, Тамара понимает, что фраза получилась не слишком красивой и быстро добавляет, До меня ему нет никакого дела.
Возможно, я несправедлива к Тамаре, но мне ее не жаль. Все что она говорит, звучит как-то неестественно. Что я должна отвечать? Опять плести сладкую чушь о том, как он ее любит? Я сомневаюсь, что Тамара сможет оценить Семена Михайловича, который сумел преуспеть в жизни и сохранить нормальные отношения со своей бывшей семьей. Я понимаю, что Тамаре не нравится его решение о том, что дети будут жить с ним. Ей гораздо лучше было, когда Ника и Вадим жили со своей матерью. Но теперь и Тамара об этом знает Алла уезжает во Францию «Зачем ей Франция, этой старухе?», а «детишки» будут жить с папой.
Тамара еще раз всхлипывает и закуривает очередную сигарету.
Они меня все ненавидят, повторяет она уже более спокойно.
Ну что вы, говорю я, просто к этому нужно привыкнуть, у него есть семья и с этим ничего не поделаешь.
Его семья это я, убеждает меня Тамара, и я понимаю, что мне лучше вообще помалкивать. Иначе, разговорам не будет конца, Я же не против того, чтобы он общался с детьми
За окном кухни догорает теплый осенний день. Я вытираю стол и прощаюсь с Тамарой. Она смотрит на меня, как на человека, не способного понять всех ее переживаний. Но я сама нейтральность. Тамара вздыхает и уходит. Листья продолжают падать, беззвучно опускаясь на чуть согретую осенним солнышком землю. Мне нравится тишина вокруг.
2
Я прислушиваюсь к себе Не могу отделаться от чувства, что сделала шаг назад. Все-таки советское воспитание сделало свое дело сфера обслуживания это сфера обслуживания. Хотя, по сути дела, чем отличается работа домработницы от работы, например, переводчика? В некотором роде, моя работа даже более творческая. Но все равно Что-то давит. Ощущение того, что это явление временное, не проходит. Наверное, я никогда не пойму, как можно быть домработницей всю жизнь
Я прихожу к Сереже. Это мой старый друг. Увлечение психологией привело к тому, что он оказался в полном андеграунде работает сторожем, а в свободное от работы время проводит свои эксперименты. Когда я прихожу к нему, он заставляет меня пройти через «энергетическую рамку» сооружение, напоминающее турникет в аэропорту, через который проходят пассажиры и который звенит по поводу и без повода.
Я не бросаю дружить с Сережей, хотя воспринимать его измышления с каждым разом становится вся тягостнее. Прежде чем устроиться на работу к Семену Михайловичу, я зашла к нему и получила ответ: