Как самочувствие? спрашиваю я, чувствуя, что с ней что-то не в порядке, хотя Ника выглядит уже совершенно здоровой.
Нормально, говорит девочка, мне нужно с тобой поговорить.
Давай поговорим, я ставлю поднос на тумбочку и присаживаюсь возле нее.
Не сейчас, шепчет Ника, приходи попозже, когда будешь посвободнее, а она уйдет.
Глаза ее блестят каким-то сумасшедшим блеском, и я делаю еще одну попытку:
Может, сейчас поговорим?
Нет, не сейчас, резко прерывает меня Ника и буквально выталкивает из комнаты.
У Вадима сегодня нет занятий, и он разгуливает по дому в старых джинсах и теплом свитере. За окном немного метет и от этого, дома все кажется очень уютным. Вадим сидит в гостиной у не зажженного камина и щелкает пульт телевизора.
О-о, какие люди, восклицает он и встает. Слушай, не пора ли поставить точки? Может, хватит ломаться?
Он вальяжен и красив, но я уже устала отбиваться от его приставаний, которые даже при большой фантазии я не могу назвать ухаживаниями.
Тебе не надоело? спрашиваю я.
Нет, наоборот, он обнимает меня, и мы падаем на диван. Я отбиваюсь, но, по-видимому не очень настойчиво, потому что он пытается расстегнуть мою блузку, в то время как в другие разы, он оставлял меня в покое довольно быстро, Ну чего ты? Никого же нет!
Я пожалуюсь Семену Михайловичу, я продолжаю выдираться из его объятий. Я ненавижу себя за эту фразу. Я приберегала ее на самый крайний случай, но вижу, что она не произвела никакого эффекта.
И останешься без работы, сообщает он мне спокойно. Борьба на диване продолжается.
У тебя что, проблемы с девушками? мне страшно хочется его оскорбить/
Никаких проблем, сообщает он мне, и ты сейчас в этом убедишься.
Я, наконец, вскакиваю. Блузка моя расстегнута, волосы растрепаны, помада, кажется, размазана по всему лицу.
Он оскорбительно улыбается и говорит мне:
Ты знаешь, зачем держат в доме таких, как ты? Не первой свежести? Чтобы они делали домашнюю работу и удовлетворяли хозяев! Ты не знала? Зачем ты сюда пришла? А как у тебя получается с моим папашкой?
Идиот, я понимаю, что говорить такое я не должна, но есть же предел, в самом деле.
А хочешь, я скажу Тамаре, что ты с ним спишь? Веселенькую жизнь она тебе устроит! Долго ты потом тут проработаешь?
Самое противное, ему кажется, что мне, в принципе, ничего не стоит с ним переспать. Для него это как упражнение.
Вадим загораживает собой дверь, и я не могу выйти.
Пусти меня, говорю я шепотом.
А я тебя не держу, отвечает он, ухмыляясь. Давай, скажи мне все, что ты думаешь обо мне и завтра же тебя здесь не будет! У самой, наверное, дыхание сперло от счастья. Чего ты ломаешься?
Пошел вон! я с силой отталкиваю его и выскакиваю в коридор.
У себя на кухне я пытаюсь разобраться со своими чувствами. Я сейчас одна, мужчины у меня нет и, в принципе, я могла бы ему уступить, но для этого он не должен относиться ко мне так пренебрежительно. Наверное, будь на моем месте Тамара, она бы сумела воспользоваться ситуацией. Но я НЕ МОГУ! Я не могу.
Пусть я потеряю работу, пусть я никогда не выплачу свой долг, пусть я останусь на улице Я НЕ МОГУ.
Он не противен мне, но я не хочу даже думать о том, что на следующий день мне придется подавать ему завтрак, а он будет смотреть на меня и смеяться мне в глаза. Я не могу так!
Я наспех привожу себя в порядок и иду к Нике. Щеки ее по-прежнему пылают, и она в пижаме ходит из угла в угол, как зверь по клетке.
Когда в школу? спрашиваю я.
Не в школу, а в гимназию, поправляет она. Меня страшно раздражает то, что эти детки очень быстро усвоили то, что они учатся не в обычной школе, а в гимназии, в лицее, в колледже, хотя чаще всего, изменилась только вывеска. Раньше я не замечала в Нике желания подчеркнуть это, но сегодня меня все раздражает.
Ты об этом хотела со мной поговорить? спрашиваю я. Мне, конечно, нужно было бы остыть после схватки с Вадимом, но я решила, как бы спрятаться от него у Ники в комнате.
Девочка не понимает моей резкости и спрашивает:
Тебя какая-то муха укусила?
Извини, утихаю я, просто много всего навалилось.
Тебя какая-то муха укусила?
Извини, утихаю я, просто много всего навалилось.
Ой, а что я тебе сейчас расскажу, Ника садится рядом со мной. Руки ее дрожат, Лучше бы ты не уходила вчера.
Почему? спрашиваю я и чувствую, что от меня пахнет одеколоном Вадима.
Я расскажу тебе все по порядку, и ты сама увидишь, как это все ужасно.
Ника, сбиваясь и постоянно переходя на эмоции, начинает рассказывать мне о разговоре, который она услышала вчера.
Понимаешь, я спустилась в ту маленькую комнатку, за камином. Там, на книжной полке было собрание сочинений Толстого. Я хотела взять пятый том и вернуться к себе. Слышу в столовую заходит Тамара со своей подружкой. Но она же думала, что я сижу, как всегда, в своей комнате! И они начали болтать. А я, конечно, осталась там, потому что я, во-первых, была в пижаме, а, во-вторых, мне, конечно же было интересно, о чем они будут говорить. Ты меня понимаешь?
Я, конечно, ее понимала. Хотя должна была сказать, что так делать нехорошо. А, впрочем, почему я должна здесь со всеми нянчиться? У нее есть родители! И ей уже не пять лет. Слава Богу, тринадцать!