Владимир Зангиев - Осенние акварели. Стихи стр 4.

На проводах иней,
словно грибов споры,
и небосвод синий
стужей грозит скорой.

Поля поблёк ситец.
Город намок в лужах.
Клён на ветру  витязь,
сбросивший шёлк кружев.

Веет дымок робкий 
топят жильцы печи:
то над панельной коробкой
будто зажглись свечи!

Солнце зашло, но ещё светло.
Лист опадающий плавно кружИт над водой.
От парящего облака  розовое тепло.
Первая звезда над зубчатой горной грядой.
Взгляд наблюдающего утонул в тиши,
словно луч, высвечивающий в грядущее путь.
В благоухании красок абсолютно не слыхать машин.
И благо, что слух не обо что запнуть.
Двое сидят на краю деревянной скамьи,
взявшись за руки и погрузившись в себя.
Для них время замерло, поделённое на двоих:
оно, словно студень густеет, чувства крепя.
И я, наконец-то, испытываю комфорт:
в кои-то веки на душе истинная благодать.
Но не покидает сторожевое «апорт!»,
а чтоб освободиться  и не пытаюсь себя утруждать.
Каждому своё!  сказано ведь давно.
Отражение в зеркале не причиняет зла
Да чего там философствовать  всё одно!
Лишь бы в минуту трудную нелёгкая пронесла

Осень в сдержанных тонах!
Прочь эмоции, восторги, 
вышло время летних оргий, 
здесь сентябрь  космонавт.
Марсианские пейзажи
непривычно глазу мажет:
больше сажи с багрянцом 
пишет
с пламенным лицом.
Что-то сущее нам мнится
в сером сонмище теней;
лица стали вдруг бледней
вслед гусиной веренице,
потянувшейся на юг.
Впрочем, всё теперь смешалось:
север,.. юг,.. сентябрь,.. усталость
 роковой сомкнулся круг.
Будто звёздный альманах
бренность мрачная верстает.
Лист кленовый увядает
 Осень в сдержанных тонах!

Дни летят, как листья с клёна,
устилая прелью двор.
На губах от слёз солёно, 
прицепилась  надо ж!  хворь.
Заедает сердце, душу
неуёмная тоска:
сокровенное наружу
прёт, как с моря облака.
Журавли подались к югу,
не видать давно стрижей.
И шарахнешься с испугу,
встретив прежних корешей.
На дворе царит сентябрь,
сея чувств смятенье в нас,
будто,  время бросить якорь
в этой жизни вот сейчас.
Мысль зациклилась на вечном, 
вспоминаешь весь свой путь.
Эх! Как жаль, что в быстротечном
темпе гнал, не вникнув в суть

Своё откуролесил месяц май,
и вот настала осени пора;
безропотно всем сердцем принимай
прохладу, что несут с собой ветра.
Тревожит слух протяжный птичий крик 
трубит природа прошлому отбой.
Аллеей мокрой шествует старик, 
как будто он явился за тобой.
Утекших лет совсем уже не жаль,
да только грусть тревожит иногда:
уж коль записано в небесную скрижаль, 
ты обречён влачить свои года.
Тоска в душе задула камелёк,
тьма  как одна спрессованная масса.
Пожухлый лист на клёне одинок 
от неизбежности грядущей жалко трясся.
И взяв его в ладонь, под ветра свист, 
вполне ещё того не сознавая, 
я уносил с собой прощальный лист,
как будто душу чью-то согревая.
Своё откуролесил месяц май,
и настигает осени пора,..
но голову упрямо поднимай,
поскольку жизнь  азартная игра.

Уходит лето. Много раз
его дотла сжигала осень.
Её торжественный окрас
душе низвергнутой несносен.

Ведь так же отцветём и мы
и, отгорев, падём золою, 
а кисти траурной каймы,
скорбя, повиснут с аналоя.

Отрыдала ива золотым дождём,
ветер птичьи трели выдул из ветвей.
Для себя за счастье осенью сочтём
выпить подогретый солнечный портвейн.

Вот и это лето укатило прочь,
нам оставив листья, звон дождя и грусть.
Прошлого картины клети память  скотч,
только не приклеить к ним прошедших чувств.

В общем-то не надо мне вчерашних дней 
жду в грядущем новых лучших перемен,
но тоска сжимает сердце всё сильней 
август серость неба дАрует взамен.

Клином журавлиным вдаль плывут года,
и виски всё больше серебрит хрусталь.
День  я знаю  близок Страшного Суда,
но прошедшей жизни мне совсем не жаль.

Отрыдала ива золотым дождём,
ветер птичьи трели выдул из ветвей.
Для себя за счастье осенью сочтём
выпить подогретый солнечный портвейн.

Вот и это лето укатило прочь,
нам оставив листья, звон дождя и грусть.
Прошлого картины клети память  скотч,
только не приклеить к ним прошедших чувств.

В общем-то не надо мне вчерашних дней 
жду в грядущем новых лучших перемен,
но тоска сжимает сердце всё сильней 
август серость неба дАрует взамен.

Клином журавлиным вдаль плывут года,
и виски всё больше серебрит хрусталь.
День  я знаю  близок Страшного Суда,
но прошедшей жизни мне совсем не жаль.

Усыпаны дорожки
опавшею листвой,
и воем «неотложки»
покой нарушив мой,
тревожит свежий ветер:
в душе  кордебалет! 
сорвали будто с петель
мой дух. Пропавший след
его уж не отыщешь
средь этой кутерьмы
и понапрасну рыщешь
в преддверии зимы.
Подверженная чувствам,
беснуется судьба,
и тешишься искусством
скрывать в себе раба.
Клубок противоречий
намотан изнутри:
дрожит хвостом овечьим
душа. Боготвори
за всё всенепременно
тот сокровенный миг,
который столь отменно
в сознание проник,
который и дарует
душе заветный взлёт:
любого очарует,
коль счастие прольёт!
По осени считают
количество цыплят;
когда надежды тают 
к судьбе благоволят.