Ничего-ничего, успокаивал Дашу Виктор Петрович. Приборы показывают, что все органы в норме. Запаситесь терпением, милая мамочка. В моей практике был случай затяжного летаргического сна, а он равносилен смерти. Радуйтесь, что у вашей Надежды не летаргический сон, а процесс выздоровления. И продолжайте верить в чудо.
С каждым днем мне все труднее верить в него, Виктор Петрович, призналась Даша.
А вот это зря. Вера ваша должна быть крепче стали, иначе ничегошеньки не получится, сказал доктор, посмотрев на Дашу. Запомните, мамочка, вера должна быть крепче стали.
Ежедневно шагая по больничному коридору, Даша вспоминала этот разговор и приказывала себе верить в чудо. Постепенно у нее появилась уверенность в том, что чудеса не происходят вдруг, что их следует долго ждать.
Даша перестала задавать вопросы медсестрам и доктору. Она просто распахивала дверь, улыбалась и, опустившись на колени перед Наденькиной кроваткой, рассказывала дочке последние новости, читала сказки.
Так было и в этот день. Привычным жестом Даша распахнула дверь палаты и онемела. Комната поразила ее безмятежной пустотой. Минуту Даша приходила в себя, а потом помчалась в кабинет Виктора Петровича.
Где она? Где Надежда? простонала Даша, остановившись в дверях.
Разве вам не сказали? нахмурился доктор.
Нет, прошептала Даша. Слезы брызнули из глаз. Я не верю Вы же обещали
Успокойтесь, мамочка, выпейте воды, участливо проговорил Виктор Петрович, усаживая Дашу на стул. Вам надо уяснить, что чудеса происходят тогда, когда их меньше всего ждешь, Даша с надеждой глянула на доктора. Да-да, мамочка, это как раз наш с вами случай, он улыбнулся. Морщинки лучиками разбежались от его серьезных карих глаз.
Правда?! прошептала Даша.
Чистейшая правда, мамочка, подтвердил доктор. Наденька пришла в себя. И теперь ей нечего делать в боксе без окон. Ей следует смотреть на мир во все глаза. Тем более, что на улице бушует весна.
Спасибо, Даша прижила ладони к губам. Ей хотелось кричать на всю больницу: «Ура!» и прыгать на одной ножке. Но этого делать было нельзя. Следовало вести себя прилично, и Даша старалась изо всех сил.
Однако в нашем случае есть одно «но», о котором я вас обязан предупредить, сказал доктор. Дашино сердце учащенно забилось. Выход из комы это первая ступень выздоровления. Самая первая, но и самая важная. Помните о том, что девочка восемь месяцев пролежала без движения, поэтому вам придется заново учить ее говорить, сидеть, ходить и, может быть, даже думать. Даша испуганно замотала головой. Я сказал, может быть, проговорил Виктор Петрович. Будем надеяться, мамочка, что в вашем случае все пройдет без патологии, и мы недельки через две выпишем вас домой.
Домой, машинально повторила Даша. Нежная теплота заполнила ее сознание. А перед внутренним взором возник маленький уютный деревенский домик, где они живут втроем, где им хорошо и радостно, где звучит детский смех и веселые песенки.
Мы обязательно споем с Наденькой, пообещала себе Даша. У меня хватит терпения и сил. Смогла же я выдержать восемь месяцев безвестности. Значит, смогу сделать все, чтобы Наденька стала прежней
Мы обязательно споем с Наденькой, пообещала себе Даша. У меня хватит терпения и сил. Смогла же я выдержать восемь месяцев безвестности. Значит, смогу сделать все, чтобы Наденька стала прежней
Даша открыла дверь в палату и увидела огромные, распахнутые глаза дочери. Они показались ей необыкновенно синими, словно два маленьких озерка, в которых отразилось безоблачное небо.
Ма-ма, беззвучно шевельнула губами Наденька. Даша не услышала ее голос, так он был слаб и тих. Она догадалась по движению губ, что дочка зовет ее:
Ма-ма!
Даша опустилась на колени, поцеловала тонкие пальчики и прошептала:
Милая моя, милая моя, радость моя, Наденька.
Па-па, шевельнула губами малышка.
Он на работе, милая, улыбнулась Даша.
Па-па, снова повторила Наденька, чуть приподняв ручку.
Здравствуй, моя радость, услышала Даша голос Ильи. Я позаимствовал крылья у горного орла, чтобы прилететь к тебе, дорогая. Мы с мамой любим тебя и очень-очень скоро заберем тебя домой.
До-мой, шевельнула губами девочка, улыбнулась и закрыла глазки.
Даша поднялась и, уткнувшись Илье в плечо, беззвучно заплакала. Он несколько раз провел рукой по ее вздрагивающей спине и, опустив лицо в ее волосы, прошептал:
Все позади, Дашка. Наша Надежда победила. Господь услышал нашу молитву. Не плачь.
Я плачу от радости, отозвалась Даша.
От радости не плачут, милый друг.
От горя и обиды только плачут,
Когда врагом становится твой друг,
Когда вокруг сплошные неудачи.
Когда не видно света впереди,
Когда кровоточат душа и тело,
Когда нет сил невзгоды одолеть,
Тогда лить слезы можно очень смело.
А радость радугой раскрасит небеса,
Дарует мир, любовь, успокоенье,
Прогонит прочь тревогу и печаль
И будет праздновать души освобожденье.
Тогда уже не слезы, а роса
Блеснет под солнцем чистотой хрустальной.
От радости не плачь, любовь моя,
И никогда, прошу, не будь печальной.
Май был в самом разгаре, когда Наденьку разрешили забрать домой. Илья вынес дочку на улицу и остановился в центре больничного двора, чтобы дать девочке возможность полюбоваться клумбой, на которой цвели красные, желтые и фиолетовые тюльпаны. Но Наденька лишь мельком взглянула на них и повернула голову к кустам белоснежной сирени.