Тут ей пришлось прерваться в деловую залу ввалился новоиспеченный курьер Дима, причём без стука (вторая противная его привычка). Он уже знал, кто именно курирует его разносительскую работёнку, и сразу же обратился к Нечитайло запросто, по-молодёжному: «Для меня чево-нить есть?»
«Чего-нибудь» для него было, и пришлось терпеть его присутствие еще минут десять. Наконец, дверь за ним с треском захлопнулась (третья привычка!), и по лестнице загремели гулкие шаги (четвертая!!) Я достал сигарету, помял её и сунул обратно в пачку.
Я вижу, что наш Димочка вас раздражает, ласково пропела Лозанникова, но без мальчика на посылках в нашем деле никак! Я имею ввиду традиционную деятельность. Конечно, это не Сонечка, но
До Софьи Яковлевны этому пацану как до Киева пёхом, несколько невпопад сказал Нечитайло и тяжко вздохнул. От то была дивчина!
О ком речь? спросил я, поочерёдно обводя всех взглядом. О каком-нибудь старом работнике?
Очень молодом даже, негромко ответил Канер. Подойдя к портрету Отца Нации, он привстал на цыпочки и перевернул его тыльной стороной.
Я увидел цветное фото молодой девушки точнее, девочки-старшеклассницы тонкой, угловатой, рыжеволосой, смеющейся. Она казалась настоящим воплощением внезапно нахлынувшей радости, если бы не вековая печаль, прятавшаяся в самых уголках её больших карих глаз.
Это Софья Луцкая, которая работала здесь курьером лет пять назад, пояснила Лозанникова. Мишина протеже. Когда она появлялась, то словно бы с ней вместе входило и маленькое солнышко. Всегда. В любое время, в любую погоду
Но как-то раз наш отставной верблюд Матвей Грубиянов весьма прозрачно намекнул, что негоже превращать его пристойную российскую фирму в некий филиал сионистского «Бейтара», желчно бросил Канер. Надо же, какое слово знал Для Сони этого оказалось достаточно.
Быть того не может растерянно сказал я. За такое легко и на нешуточный скандал налететь!
Было, было, резко подтвердила Рената и подошла к Мишиному столу. А скандал в данном случае ему не грозил: дело в том, что Матвей Тихонович и сам, как это говорится, «немножко не блондин»
Я в изумлении посмотрел на Канера Михаил как-то беспомощно улыбнулся и сказал, разведя руками:
Мы очень-очень разные бываем, Дато. К сожалению.
Неловкое молчание грозило затянуться надолго, но тут Лозанникова весьма кстати брякнула:
Признаюсь, меня всегда удивляло, что умная девочка из типичной э-э хорошей семьи и вдруг простым курьером!
Ах, в самом деле?! Канер чуть было не взвился под потолок. Значит, вы полагаете, что к каждому еврейскому ребёнку, едва он проснётся, бегут няньки-мамушки с гоголь-моголем в хрустальном графине и чёрной икрой на севрском блюде? А после обильного завтрака ему тут же в одну руку суют скрипку, а в другую кларнет? А в прихожей уже толпятся репетиторы по иностранным языкам и шахматные тренеры? Так-таки и нет! Гораздо чаще его будит невыспавшаяся, взлохмаченная мамаша, с шумом раздёргивая на окнах занавески и раздражённо интересуясь, сколько можно вот так цинично вылёживаться, когда вся семья уже давно ударилась в трудовую деятельность? Смейтесь-смейтесь, знаменитые одесские анекдоты не на пустом месте родились!
У неё сейчас всё в порядке? спросил я и не из вежливости, а в самом деле интересуясь. Михаил кивнул:
В полнейшем. Сейчас покажу ага, Рена уже нашла, вижу. Дай полное увеличение разрешение у картинки очень хорошее.
На экране его монитора возникла еще одна цветная фотография только теперь с неё улыбалась уже вполне взрослая знакомая девушка с тяжёлыми медными косами. На фоне пустыни, в классической гимнастёрке цвета хаки и таких же брюках, перетянутых широким солдатским ремнем. Всё было понятно.
ЦАХАЛ, кажется? уточнил я, вспоминая некогда прослушанный спецкурс по вооружённым формированиям стран Ближнего Востока. Канер гордо вскинул голову:
Она самая! Армия обороны Израиля. Истинно народная, заметь!
Увы, аналогичными грузинскими военными частями я похвастаться не мог. Как и знанием того, что вообще сейчас творится в стране, которую наш национальный герой Георгий Саакадзе мечтал видеть «от Никопсы и до Дербента». Боюсь, как бы она вскоре не ужалась от Цхинвали и до Зугдиди
Весь остаток дня мы провели в подготовке к завтрашней операции. О моём согласии сыграть в ней главную роль так и не спросили, а я как воспитанный человек счёл неудобным напоминать.
На следующее утро ровно в десять тридцать я стоял на лестничной площадке четвёртого этажа стандартного высотного дома прямо перед квартирой гражданина Пачулина. Сам Евгений Иванович к этому времени должен был как раз добраться до своего павильона «Ковры», что на рынке. Судя по отсутствию сообщения об обратном, так оно и было. Ну что ж, пора приступать помогай мне святой Георгий!
Мимо неслышно прошествовала Рената и стала подниматься на пятый этаж. Она была одета в самый обычный рабочий китайский костюм из тонкой плащевой ткани, на голове каскетка с надписью «Горэлектросеть». Почти точно так же был экипирован и я.
Энергопитание квартир (их было на площадке всего две стало быть, четырёхкомнатные) пряталось в настенной нише с таким хлипким замочком, который, казалось, способен сам раскрыться от одного сурового взгляда. Предположение вышло несколько оптимистичным мне пришлось всё-таки взять и подёргать его книзу. После чего я поднял крышку и решительно перевел четыре верхних тумблера в крайне правое положение «выкл».