Здравствуйте, я улыбнулась и протянула ему руку. Он схватил ее своими двумя и поцеловал.
Я очень рад тебя видеть. Хорошо, что ты смогла приехать пораньше.
В Венеции чудесная погода, улыбнулась я, еще раз взглянув, как солнце играет в позолоте собора.
Да, как всегда. Хотя день выдался очень жарким.
Этот город всегда вызывает странные ощущения, в него нехотя влюбляешься, продолжая улыбаться, я вертела головой по сторонам, пытаясь увидеть максимум возможного.
Он как женщина, поддержал меня Леонардо. Незабываемая и восхитительная, и произнес, глядя узкими, с профессиональным прищуром, глазами на меня, Ты восхитительно выглядишь, Катерина.
Может быть, пойдем? улыбка заиграли на моем лице в благодарность за его слова.
Да, конечно, кивнул художник головой и сделал красивый жест рукой, указывая направление.
Ты уладила все дела в Париже? спросил он, шагая по горячему асфальту уже несколько минут.
Большую часть, произнесла я, медленно шагая следом за ним.
Надеюсь, тебе здесь понравится, улыбнулся он мне еще раз и посмотрел внимательно.
Не сомневаюсь, ответила я улыбкой на его улыбку.
Рад, что ты согласилась на мое предложение, продолжал Леонардо свой диалог, не заметив, что я с трудом могу сосредоточиться на его словах. Нам будет гораздо интереснее и веселее вдвоем, похлопал он меня по руке.
Как ваши работы? пришлось бросить мне фразу, для поддержания светской беседы.
Так себе. Думаю, муза еще не пришла.
Я улыбнулась, хотя понимала, что это совсем не будет на пользу делу.
Выставка уже запланирована.
Да, на конец августа. Я помню, кивнул Леонардо головой в подтверждение. Только не знаю, как быть: картин недостаточно, а рисовать дребедень мне не позволяет совесть.
Выставите старые работы, внесла я предложение скорее просто, чтобы что-то сказать.
Нет, не хочу, замотал он головой. Если художник не может создавать ничего нового, значит он уже мертв для искусства.
Я внимательно посмотрела на спутника и тоскливо вздохнула, в душе поселилась печаль от его слов, так как я не писала ничего уже года два. Единственное, для чего брала кисти это сложить их поудобнее при уборке. Я снова завертела головой, осматривая здания, чтобы перестать волноваться. В последнее время я только и делала, что нервничала и переживала, любой пустяк способен был вызвать слезы. Не просто меланхолия, а глубочайшая депрессия накинула на меня свое покрывало, застилая глаза и не позволяя трезво оценивать вещи, потому то я и решилась уехать из Парижа на лето. Леонардо обещал поселить меня в принадлежавшем ему доме, который пустовал очень много лет, единственная информация, которую он предоставил, ни его местонахождение, ни фотографий я не видела ранее, поэтому готова была ко всему. Мы сели на катер и поехали.
Леонардо оказался неназойливым попутчиком, позволил хранить молчание, только смотрел на меня и стоял рядом, будто это доставляло ему удовольствие. Я же всю дорогу смотрела на блестевшую золотом воду каналов и невольно восхищалась красотой природы и рукотворной красотой. От созерцания пейзажа в голове все острее возникал вопрос, на который сложно было найти ответ. Что лучше нерукотворная красота или творение человека, природный шедевр или цивилизационный? Насколько человек имеет право вмешиваться в созданное природой, если его творения зачастую не уступают, а для некоторых субъективных взглядов, даже лучше творений природы. Что сильнее божественное творение из хаотичной массы или творение ума высшего существа из созданного богом? Навряд ли человек стремится соперничать с Богом, однако хочет восхищения и памяти потомками. Насколько он имеет право вмешиваться в природное мироустройство, делая для самого себя обитание комфортным и красивым? Вопрос дискурса. Ведь не секрет, что изменяя природу даже в самой малой степени, человек изменяет свои условия обитания. Чем больше факторов влияет, чем выше их интенсивность, тем ниже выживаемость человека оптимум благоприятных условий существования сужается. Зона нормальной жизнедеятельности становится все меньше, хотя прекрасные творения оставляют нам богатое культурное наследие и освобождают от тяжелого ручного труда. Что является благом, что злом?
Не сомневаюсь, ответила я улыбкой на его улыбку.
Рад, что ты согласилась на мое предложение, продолжал Леонардо свой диалог, не заметив, что я с трудом могу сосредоточиться на его словах. Нам будет гораздо интереснее и веселее вдвоем, похлопал он меня по руке.
Как ваши работы? пришлось бросить мне фразу, для поддержания светской беседы.
Так себе. Думаю, муза еще не пришла.
Я улыбнулась, хотя понимала, что это совсем не будет на пользу делу.
Выставка уже запланирована.
Да, на конец августа. Я помню, кивнул Леонардо головой в подтверждение. Только не знаю, как быть: картин недостаточно, а рисовать дребедень мне не позволяет совесть.
Выставите старые работы, внесла я предложение скорее просто, чтобы что-то сказать.
Нет, не хочу, замотал он головой. Если художник не может создавать ничего нового, значит он уже мертв для искусства.