Та-ак Объявления, стало быть Ну-ну Да-а Сплошная фантастика. «Меняю благоустроенную квартиру в центре Москвы на пентхауз в любом районе Сибири» Нашёл дурней. «Пропал щенок породы бультерьер. Нашедшего просим вернуть за вознаграждение». Ха. Да я за вознаграждение сам бультерьером стану. Что там дальше Однако. «Профессиональные экстрасенсы: очистим вашу квартиру в кратчайшие сроки» Да, в этом я не сомневаюсь, вы её так обчистите, что и следов потом не отыщешь Что там дальше «Приглашаем на курсы шокотерапии» Это уже круто Что там ещё А, вот. «Купим идеи» Ага. Сначала вы их своруете, а потом ищи ветра в бане Бред. Чтоб им пусто было. И что за гоблины эти объявы пишут?
Да перестань ты ворчать, как старый дед. Как хотят, так и живут люди, упрекнула его Любя, нарезая хлеб.
Да помолчи ты. Заступница нашлась
И он принялся читать дальше:
О! «Независимое общество Медиум приглашает клиентов посетить иные миры» Ха! Не хочешь?
И он глумливо взглянул на супругу.
Чего-о?
В иные миры слетать Засиделась дома-то, ответил повеселевший Лёва.
Люба положила нож, бросила на Лёву надменный взгляд и высказалась:
Я тебе такие миры покажу юлой будешь виться вращаться!
Ты того не очень-то. Шибко вольная, гляжу, стала. Враз спесь сшибу!
Один такой сшиб, теперь в Сочи в валенках ходит, парировала Люба с озорной иронией. Ты лучше за собой смотри, да по ночам одеколон не лакай, а то смрад по всей квартире, стыдно людям открыть.
Да я, может, от горя пью!
Чего? изобразила недоумение Люба.
Да, да, от горя, ретиво продолжил Лёва, поняв, что зацепил-таки нужную тему. Я, может, в душе художник, я мог бы вторым Сальвадором Дали стать или, на худой конец, программистом нехилым А мог бы ваять!
Люба, набрав воздуху, провозгласила:
Так что ж вам помешало, мой Маэстро? А?.. Молчишь? Нечего пенять на судьбу, коли опилки во лбу!
Но у Лёвы на это нашлось что сказать:
У меня во лбу копилки, а не опилки. Чуешь? А вот тебе не мешало бы провентилировать свои извилины. Может тогда научилась бы жизнь любить
Да ты, рвань подзаборная, и жизни-то не видел; только кичишься всё.
Ты на что это намекаешь? вопросил Лёва, приоткрыв рот и тупо уставившись на свою благоверную.
На то и намекаю, что ты дальше стакана да монитора ничего не видишь.
Она с сочувствием глянула на Лёву и ностальгически продолжила:
Эх, помню, когда в «Каскаде» работала, сколько возможностей было выйти замуж!.. Какие кавалеры были Один пилот был, помню, международного класса Носила бы сейчас ему кофе в кабину. Венеция, Рим, Токио, Нью-Йорк, Лондон, Париж!.. Э-эх-х!..
И она артистично закатила глаза.
Лёва, всё это выслушав, соответственно слегка охренел; его взгляд наполнился странной горечью, замешенной на собственной внутренней ярости от невозможности что-либо изменить, и он с наигранной усмешкой произнёс:
Я смотрю ты размечталась шибко. Мечты-то и урезать можно.
Поняв, что скромная семейная месть удалась, Люба достойно парировала:
Урезать можно зарплату, а мечты никогда. Ты знаешь, чем отличается умный от дурака? Тем, что дурак кричит, а умный торчит
Ну, ты у нас Софья Ковалевская, или эта Блаватская. Философию развела, начал отбрыкиваться Лёва. И он тут же привёл неоспоримые доводы:
Если ты такая умная, то скажи: почему все великие люди поэты, художники, писатели, скульпторы, философы, режиссеры, композиторы были мужчинами?.. А? Я просто не представляют себе, чтобы, к примеру, «Рождение нового человека» или «Распятие» живописала бы женщина; или «Войну и мир» накропала бы какая-нибудь светская дама. Молчишь? То-то!
Любу же это не убедило, она достойно отстаивала свою позицию:
Да что б вы делали без женщин? Где бы вас искать было? Кто вдохновлял Пушкина? Кто озарял Дали?! Да они без женщин ничего не свершили бы! Женщина это вдохновение! И ты, Диоген доморощенный, лучше молчи!
И тут, наконец, Лёва поймал то, к чему стремился всё это утро, зацепку, необходимую для «отвязки», бодун дошёл до точки невозврата. И Никанорыч с удовлетворением произнёс:
Насчёт Диогена после разберёмся; а вот, коли я прозябаю здесь, как хлыщ неприкаянный, так, стало быть, ты меня вдохновляешь плохо. Не чувствую я вдохновения. Одни вдохи да выдохи. А толку никакого. Одни кривотолки да ругань с утра. Эх, сил моих больше нет. Пойду в лавку, освежусь
Лёва свернул газету и встал.
Вот есть же на свете счастливые люди Стихи пишут, играют на лютне, любят друг друга, задумчиво промолвила Люба, глядя в пространство.
Дак правильно; меньше орать надо. А то раскудахталась. А после играй ей на лютне, ответил Лёва и усмехнулся.
Да ты уж петух, каких в окрýге не сыщешь. Всё кукарекал бы да водку с портвейном жрал. Никакого проку. Чего стоишь, как истукан? Думаешь, если утро, так и дел никаких?
Нет у меня отдыха. Вся жизнь работа. В идеях я весь
И Лёва отвёл глаза.
Знаю я твои идеи, со вздохом сказала супруга. Сначала пивка для рывка, потом портвешка для стишка, а потóм
А потóм пляски с ментом и тоска с котелком! перебил её Лёва. Много ты понимаешь. Не знаешь ничего Эх, сил моих больше нету. Пойду освежусь, авось полегчает.