Сколько продолжалась такая мука, трудно сказать. На одной станции незапертая стеклянная дверь купе распахнулась, и вошли молодые туристы парень с девушкой, поздоровались по-английски. Быстро скинув рюкзаки, они погасили свет и легли на свободные места моего спального плато. Переворачиваться и шуметь газетой стало неудобно, но долго терпеть я не могла. Один раз, второй Шорох был слышен, наверное, во всем вагоне. Не выдержала, вышла в коридор погреться. Когда вернулась, иностранцы включили свет и выразительно посмотрели на меня. «Б-р-р-р», звуками и жестами я изобразила жгучий мороз и предложила поменяться местами: они у окна, я у выхода. Видимо, вскоре они тоже стали замерзать: парень вытащил из рюкзака спальный мешок, распахнул его как одеяло, и они утихли.
Мне у двери оказалось ненамного теплее, и через десять минут я снова взялась за газету Что было дальше, трудно описать. Со скоростью звука молодой человек подпрыгнул со своего места, не глядя, вытащил из рюкзака второй спальный мешок и накинул на меня. Чувствуя его состояние, я не решилась даже пикнуть о своей благодарности.
Согревшись, мы уснули, как сурки. Поезд приехал в Венецию, но мы не шелохнулись. Никто не будил. Проводники опять куда-то исчезли
С каким же радужным настроением после столь теплого прибытия я гуляла по Венеции!!! А после поездки почувствовала себя абсолютно свободным человеком могу спокойно, без оглядки на разные стеклянные двери в поездах, путешествовать по итальянским городам и весям.
Наивная такая была.
Генуя в моих визитах в Италию возникла спустя три года после ночного венецианского поезда. Я приехала сюда на один день и вечером должна была уезжать. Решила прогуляться по улице Гарибальди. Шла и представляла, как идут соратники великого итальянца на борьбу за свою свободу. Воображение увлекло в небесные дали, я подняла голову и замерла. Взору предстали красивые, украшенные лепниной и цветами воздушные мостики, соединяющие здания с противоположных сторон.
«Вот бы посмотреть на эту красоту сверху», подумала я. И тут же пригорюнилась как такое возможно?
В следующую минуту увидела открытую дверь особняка и, не раздумывая, шагнула внутрь. Поднялась по лестнице, прошла по коридорам и заблудилась. Минут десять гуляла по этажам.
А потом решительно вошла в какую-то комнату. Это оказался офис. Мужчина, сидевший за столом, что-то спросил. Я ответила традиционно: «Русса туриста». К мужчине подошли его коллеги, и все хором стали что-то бурно мне говорить. Я ничего не понимала. Собравшись с силами, поднатужилась и вспомнила одно итальянское слово из разговорника «визитаре», что значит «посещать». Но что посещать? Не рассказывать же им про мои воздушные грезы. Тогда о чем? Как заклинило, никаких слов на ум не приходило. Итальянцы молча взирали на меня. Вдруг в голове вспыхнуло: на углу особняка, в дверь которого я вошла, висела табличка «Галерея». И я радостно закричала: «Визитаре галерея!».
Народ в офисе снова забурлил и стал что-то показывать руками. Я смотрела на них с улыбкой то ли Джоконды, то пациента психбольницы, и качала головой: «Не понимаю». Собеседники устало вздохнули. В воздухе завибрировала нотки напряженности: работа стоит, дамочка не уходит. Потом они переглянулись, дружно подошли к окну, отодвинули стол, открыли жалюзи, распахнули раму и махнули руками за окно «визитаре»! Я выглянула наружу: подоконник с другой стороны оказался вровень с землей, образовалась небольшая площадка. Попятилась назад. Но дружный коллектив жестами и возгласами подталкивал меня к выходу в окно. (Опять стеклянная дверь?!) Решилась и шагнула, окно за мной тут же захлопнулось.
А передо мной открылся удивительный вид: те самые воздушные переходы, из-за которых я оказалась в коридорной западне, а еще потрясающая архитектура.
Не успела насладиться, дверь помещения с другой стороны площадки открылась, и вышел молодой человек: «Синьора, синьора». Я пошла на зов. Войдя в дверь зала, ахнула полотна итальянских мастеров Караваджо, Веронезе, а вместе с ними и других великих Ван Дейка, Рубенса! Радостно пошла приобщаться к прекрасному. И уже собиралась уходить, как снова услышала оклик того молодого человека:
Синьора, музик Паганини
С горем пополам, после нелепых вопросов и отчаянных жестов я поняла, что где-то еще есть зал музыки. Мой визави усиленно повторял имя Никколо Паганини и увлекал меня в направлении от указателя «exit», при этом напевая «ля-ля-ля».
У вас что, музыкальный вечер Паганини проводится? спросила я по-русски. Услышав знакомую фамилию, мой гид закивал головой и снова показал в сторону. Я двинулась за ним в другой зал. Только вошла перехватило дыхание. В центре высились две стеклянные колонны, внутри которых находились скрипки.
Говорят, что в шоковом состоянии у человека открываются удивительные способности. Не знаю, как у других, а у меня точно случилось. Я вдруг стала понимать все, что говорит мой гид Карло так его, оказывается, звали. Он рассказал, что великий скрипач родился в Генуе, и что здесь выставлена любимая скрипка виртуоза, которую для него изготовил великий мастер из Кремоны Гварнери. Сегодня этот инструмент бесценен.