Весь обратный путь Александр чуть ни пел! Он несколько раз перечитал акт купли-продажи, уложил в папку и прижал к груди, как драгоценность. «Вот всё и случилось! Так быстро Теперь это мой дом! Скорее бы Зоя приехала!» думал Александр, пуская дым в приоткрытое окно машины и любуясь начинающими зеленеть сопками.
Михаил свернул с дороги, остановился.
Ты чего? спросил Пасхин.
Александру кедр выкопаем. Я не удосужился, пусть он посадит в день покупки дома самая подходящая дата. Вон они, какие хорошенькие стоят, один к одному. Иди, Саша, выкапывай. Лопата в кузове. Да пошире бери, корни не оборви.
Александр был в восторге. Он ходил между молодых кедров, не зная, какой выбрать. Норд тоже побродил от кедра к кедру, один пометил и уселся рядом.
Ты считаешь, этот лучше? спросил Александр, и стал примеряться, как лучше выкопать. Он копнул раз-другой лопатой и вдруг остановился, опустился перед кедром на колено.
Не беспокойся, я не сделаю тебе больно. Я приглашаю тебя к себе. Мы будем жить вместе. Там солнечно, тихо, никакие деревья не будут тебе мешать. Я обещаю, тебе будет хорошо на новом месте.
Он поглаживал мягкие длинные иглы, и казалось, от хвои исходило тепло. Аккуратно обкопал деревце, поднял с комом земли, отнес в кузов и прикрыл старым мешком.
Поехали! Он согласился.
Это хорошо, что согласился, ответил Пасхин, и было непонятно, всерьёз он принял это сообщение или с иронией.
Обратный путь показался быстрее.
Петрович, давай заедем в администрацию на минуту. Не терпится Зое сообщить.
Конечно. Тем более что мне туда и нужно.
Александр с нетерпением набрал номер.
Зоя! Зоя, привет!
Папочка, ты уже дочь свою не узнаешь? ответила Ира. Мама в магазин ушла. Как ты там?
Ирка! Ты не представляешь, как здесь классно!
Ещё как представляю! Мы же с Юркой вам говорили!
Я только что из района вернулся. Уже оформили сделку, дом наш! Кедр привезли, сейчас поеду сажать. Норду нравится, он как будто всю жизнь здесь жил. А главное, здесь так спокойно! Передай маме, я жду её.
Александр посадил кедр ближе к речному обрыву с расчётом, чтобы, когда вырастет, тень не падала на участок, и вместе с тем, чтобы кедр всегда освещался солнцем.
Александр посадил кедр ближе к речному обрыву с расчётом, чтобы, когда вырастет, тень не падала на участок, и вместе с тем, чтобы кедр всегда освещался солнцем.
Живи счастливо тысячу лет, сказал он деревцу.
С хорошего дела начинаешь новую жизнь, раздался за спиной голос.
Норд, дремавший на солнцепёке, с лаем рванулся к пришельцам. Александр успел перехватить его за ошейник, и лишь затем обернулся к людям. Перед ним стояли старые знакомые, его спасители Олонко и Соло.
Отпусти, он не укусит, сказал Олонко. Собаки разбираются в намерениях людей.
Александр отпустил. Норд, вздыбив шерсть на загривке, подошёл к хабуга, обнюхал, вильнул хвостом и, вернувшись на старое место, свернулся калачиком.
Александр протянул руку:
Здравствуй, Олонко! Здравствуй, Соло! Как неожиданно вы появились!
Мир твоему дому, Забда! Узнали, что приехал, зашли проведать.
Оба были в телогрейках и болотных сапогах. У Олонко в руке ивовый прутик с продетыми сквозь жабры крупными рыбами.
На рыбалку ходили?
Вот, гольца маленько поймали, ответил Соло.
А как вы его ловите?
Соло стал подробно объяснять способы ловли. Олонко тем временем спустился под обрыв, сложил костерок, достал зелёный кремень и обломок рашпиля и принялся высекать огонь.
Что ты мучаешься, сказал Александр, на, вот, зажигалку.
Такой огонь нельзя зажигалкой разводить, ответил Олонко, раздувая тлеющие щепочки.
Почему?
Это особый огонь. Сейчас будем праздновать твоё возвращение.
Так пошли в дом, что-нибудь приготовим, посидим, как полагается, торопливо заговорил Александр, осознав свою промашку, что сам первым должен был пригласить гостей к столу.
В доме неправильно. Здесь будем праздновать, сказал Соло.
Он вытащил из внутреннего кармана телогрейки начатую бутылку водки, поставил на камень.
Неси посуду.
Александр сходил в дом, взял стаканы, прихватил буханку хлеба, нож, банку тушёнки.
Олонко и Соло сидели прямо на гальке, подвернув под себя ноги. Над раскалёнными углями наткнутые на палочки нависали три рыбины. То один, то другой поворачивали палочки, чтобы рыба пропекалась равномерно. Соло налил в стаканы, окунул палец в водку и трижды брызнул в огонь, что-то прошептал. Поднял стакан.
Ты вернулся, сказал он утвердительно, чокнулся с Александром, Олонко тоже.
Выпили. Александр отрезал хлеба, протянул гостям. Взялся за банку.
Не нужно. Эта пища не для такого дня, сказал Олонко.
Он снял гольца с палочки, разломил со спины вдоль, положил перед Александром на гальку.
Сейчас я тарелки хоть принесу, и соль, вскочил Александр.
Сиди, не суетись. Не надо портить пищу.
Разве тарелка испортит? удивился Александр.
Эта рыба никогда не видела ничего, кроме воды и гальки. Обидится, если положишь в тарелку. Ешь!
Голец был ароматным и сладковатым на вкус. Александру было непривычно есть рыбу без соли, но он с удивлением обнаружил, что так даже вкуснее. Водка приятным теплом разлилась по телу.