Олег Скрынник - Начистоту. Пародии и подражания стр 4.

Небо серое мается в коме
За слепым сеновальным оконцем.
Я, усталый, лежу на соломе,
Освещённый чахоточным солнцем.

Следом тучка  с гангреною вроде 
С почерневшим плывёт эпителием

Сколько хворей у них там, в природе!
Но лишь я один маюсь похмельем.

Мы на перине ёрзаем с тобой,
Изображая знойных и любимых.
Вдруг поплыла перина
 Эй, постой!
Куда ж ты?
 Да от мыслей ваших мнимых.

Весь мир от нашей нежности плывёт.
В тот мир широкий распахну-ка дверь я!
Летит
Летит перина-самолёт,
По всей земле распространяя перья.

За стайкою летающих коров
Вилась прикольно мишуры соломка
Потом был день.
Трещание голов.
Депрессия.
Раскаяние

 Ломка.

Зима уходит, ночь уходит. Боже мой!
За ними ты, как баба снежная,
                                                      уходишь.
Не надо было мне любить тебя зимой,
На замороженной,
                          безлиственной природе.
Где мы лежали,
                     там зимой расцвёл ковыль.
Его попробовал сегодня мой каурый.
Но: «Замок солнц
                        переполняет боли гниль!» 
Сказала ты.
И показалась полной дурой.
Над этой фразой долго голову ломал.
Уж кончилась зима.
Весна.
Настало лето. 
Я ж всё гадаю
Не иначе: подсказал
Её тебе на ушко Пётр Семилетов.

Легко ль быть женщиной на свете?
Пикантною как алыча
И экзотичной как спагетти,
И острой, словно морковча.

Легко ли женщиной родиться?
Быть сочной, словно кресс-салат
И осыпать себя корицей,
И ждать, когда тебя съедят.

Легко ли быть женой-подругой?
Всегда, как персик, молодой,
Загадочной как рыба фугу
И как яичница простой.

А быть любовницей? Такою,
Чтоб обжигать как шоколад,
Тогда как дома стынут трое
Набитых, с хреном, поросят.

Послать к чертям, что в этом мире
Все от меня мужчины ждут,
И стать картошкою в мундире 
И всё. И лопай, что дают.

Нарушив сон и безмятежность,
В меня вселился паразит.
Но оказалось: это нежность
В душе сифонит и сквозит.
 Что делать с ней, такой щелястой?
Сквозняк убрать,
Вернуть покой?..

Ответил дел душевных мастер:
 Ты поддувало, брат, закрой.

За N грядущих лет до своего погоста
Какой-то необычный написал я стих.
Сначала думал: «Хрень!»
А оказалось: просто
Как раз сегодня утром
                                       вечность я постиг.

Щедрот от неба я уже не ожидаю,
Ведь у него других 
Не перечислить! 
Ртов.
К вам кто-то уж писал,
                              Пётр Яквлич Чаадаев?
Теперь вот дождались:
Сам пишет Хомутов.

Что вам сказать?
           В стране, где бал медведи правят,
Умалишённым быть хотелось бы и мне.
Вот на обходе врач признал
                                        (коль не лукавит),
Что, наконец, сегодня удалось вполне.

Поэтому пишу, презрев лихие беды.
И не слезится глаз, и не дрожит рука.
Я нынче одержал блестящую победу:
Над генами.
А ведь 
Не гены дурака!

Прощайте же, коллега.
                                         Тут я попадаюсь
В объятья медсестёр
                                 с глазами диких серн.
Да ждут ещё дела:
К примеру, собираюсь
Давно уж написать
                               к Анне Петровне Керн.

Три косынки разные
У плетня зарделися.
Три девчонки красные
Нынче засиделися.

На лиловом небушке
Уж блистают звёздочки.
На скамейке девушки
Намывают косточки.

Брать соседок начали 
Подкатило времечко.
Девочки судачили,
Поедая семечки.

У соседок в армию
Покатили детушки
У плетня угарные
Лепят сплетни девушки.

У соседок детушки
С молодыми жёнами
Уминают девушки
Семечки калёные.

У детишек детвора
Подрастает первая

Ой, девчата! Уж пора.
Мама ждёт, наверное.

На горку шла. Иль шёл я на горУ?
Сама себе родной? Или родная?
Всему  даже библейскому перу 
Я цену знал. Иль знала?..
В общем  знаю.

По мне с ума сходили мужики,
А я всё к славе шла через ухабы.
А вот теперь  гляжу из-под руки 
За мной уже ухлёстывают бабы.

Чего это они за мной бегут?
Разводят Шуры-муры, трали-вали?
Подмигивают, блин. С собой зовут
 На сувениры лучше бы порвали