Коленька! прошептала. Правда чудо какое: осень нам подарила его. Прямо ладошка в ладошку
Николай стряхнул оцепенение вместе с листом из ладони.
Видишь, досадливо отмахнулся, я тебе об одном, а ты Кроме этого и видеть ничего не хочешь. Сейчас придём домой мать, небось, пьяная, жрать нечего, не подметено А у тебя в голове этот паршивый листок да паутинки!
Что ты, Коля! Я же и приготовлю, и уберу, чуть обиделась Ольга, поднимая с земли листок. А его я спрячу. Ты не бойся, он не будет мешать
Дома Ольга спрятала лист в альбом с фотографиями. Предчувствия Николая оказались верны, и она немедленно принялась за приготовление ужина. Но действительно, всё не могла ни паутинку диадему на светловолосой голове мужа, ни листок, доверчиво опустившийся в его ладонь. И, конечно, что-то у неё пригорело, за солью проследила, но положила много перца, и потом сама же долго не могла отдышаться.
О чём ты думала, когда варила?! упрекала мать.
О паутинках листиках! раздражённо бросил муж. У неё только это в голове Под такое блюдо выпить надо. Давай, тёща, наливай!
Ольга вскинула глаза во внезапной обиде, смешанной с изумлением: до сих пор Николай не разделял пристрастия тёщи к выпивке. Мать она понимала. Та долгие годы работала на тяжёлой работе в бригаде с мужчинами. Там и привыкла пить. Но муж
Чего уставилась, мечтательница? рассмеялся Николай почему-то зло, нервно. Разве я не прав был? Сама виновата! и вдруг взъярился. Не смотри! Не смей ТАК смотреть!
Внезапный удар по лицу отбросил Ольгу к стене. Вскинув обе руки ко рту, чтобы не закричать, она продолжала смотреть на мужа невероятно распахнутыми глазами
Потом Ольга научилась в обиде глаза опускать. Потому что однажды Николай всё же признался ей:
Когда ты ТАК смотришь, обиженно, становишься до такой жути чужая, что Да не смотри же ты!!!
Почему чужая, Коля?! изумилась Ольга. Я же вот она вся твоя. Ты обидел, на следующий день я не помню. Не притворяюсь в самом деле не помню.
Знаю! Николай, ломая спички, лихорадочно раскуривал сигарету. Наконец, затянувшись и выпустив длинную струю дыма в открытую форточку (разговор происходил на кухне), заговорил опять. Ты живёшь совершенно без памяти. Не помнишь имён, не помнишь зла Не помнишь даже, ЧТО отвечаешь мне на обиду, КАК отвечаешь. Ты становишься тогда чужая не просто мне. Чужая вообще всей жизни этой!
Знаю! Николай, ломая спички, лихорадочно раскуривал сигарету. Наконец, затянувшись и выпустив длинную струю дыма в открытую форточку (разговор происходил на кухне), заговорил опять. Ты живёшь совершенно без памяти. Не помнишь имён, не помнишь зла Не помнишь даже, ЧТО отвечаешь мне на обиду, КАК отвечаешь. Ты становишься тогда чужая не просто мне. Чужая вообще всей жизни этой!
Зато я люблю тебя без памяти! заливисто засмеялась Ольга. Не помня ничего плохого, я помню каждый твой нежный взгляд, каждое ласковое прикосновение ты говорил тогда, в сквере, что умеешь отключаться, не видеть красоты этой жизни. Коля а может, вы все, кто старается не видеть, может, вы все чужие этой жизни, а не я?!
Дура ты, Ольга! Это как в армии получается: вся рота не в ногу, один командир в ногу. Подумала бы, что городишь!
Ольга присела напротив мужа, подперев щёку ладонью, помолчала задумчиво.
Я думала, произнесла медленно. Много думала, Коля
Ну и что же ты надумала? с иронией усмехнулся муж, гася окурок в пепельнице.
Что это бывает правда: вся рота не в ногу Просто когда-то, очень давно, люди пошли не в ногу со всей жизнью Земли. И считают себя правыми. А командир он, на параде, не смеет оглянуться и поправить
Это такие как ты командиры?! Николай в смехе откинулся на стуле, чуть не опрокинувшись вместе с ним. Ну, сказала! и вдруг посерьёзнел. Слушай, ты так в психушку попадёшь. Кончай дурить! Живи, как надо. Твои дела работа, хозяйство, дитя воспитывать. Надумала рожать думай, что делать с ним будешь.
А ты разве об этом не должен думать? Коля, он же наш общий Ольга незаметно погладила чуть округлившийся живот.
Мне, при такой идиотке жене, надо думать, как прокормить вас, а не о воспитании. Мне, видишь ли, не до листиков цветочков.
А тебе не жалко? Ольга опустила голову, рассеянно водя острием ножа по узорам клеёнки кухонного стола. Не жалко тебе, что не до них?
Какое-то время муж молча разглядывал её, потом встал, подошёл к окну и, распахнув шире форточку, закурил новую сигарету. Стоял так долго, выпуская струи дыма в ночной морозный воздух.
Жалко не то слово, отозвался, наконец, не оборачиваясь. Просто всё это оно как праздник мгновенный должно быть. Мелькнуло сердце дрогнуло и дальше жить надо. Обычной жизнью. Ну, нельзя же нельзя жить в вечном празднике! обернулся к ней, захлопнув форточку. Будни их ведь больше в жизни
Для меня это не праздник, тихо ответила Ольга. Это сама жизнь Я по другому не могу. Не умею и не могу. Я пробовала А ты ты всё реже отмечаешь эти праздники. Чаще обычные, человеческие. А праздник единства с Природой Коля! вдруг с восхищённым изумлением оглянулась она к мужу, ведь в том сквере растут клёны и акации! А тебе на ладонь опустился тополиный лист. Как это?!