Может, это двенадцать цезарей? Те самые, описанные Светонием? Поистине морское дно — богатейший музей мира!
…Оставшуюся неделю мы с Луи методично обследовали каждый камень в этом секторе. Я нашел шестой медальон, тоже целый, без единой царапины. Луи бросался под валуны, как фокстерьер за лисой. Как-то утром он работал один в расселине, над которой нависал кусок скалы. Вклинившись туда, Луи разгреб песок. В это время кончился воздух, и он попытался вылезти, пятясь назад. Не тут-то было: акваланг застрял. Дернулся раз, другой — тщетно. Нож был прикреплен у него к левой щиколотке, но он не мог его достать.
Воздуха уже практически не осталось. Отчаянным усилием Луи изогнулся и по миллиметру стал подтягивать ногу. Наконец рука нащупала рукоять ножа. Выхватив его, Луи обрезал ремни акваланга и всплыл. Хозяйственный человек, он успел прихватить пустые баллоны — не дай бог, затеряются на дне.
На следующий день упрямый Луи сумел пробуравиться в опасную расселину и извлек оттуда седьмого цезаря!
А уже потом, как вещь само собой разумеющуюся, он выудил на пустом месте восьмой медальон, правда уже без камеи. Вот и ответ на мой вопрос: на будущий год нам осталось найти всего четыре цезаря. Пустяки!
В конце сентября Порт-Баллинтре совсем опустел, даже верный Джон покинул нас. Два дня мы наблюдали за тем, как он решительным шагом мерял расстояние от дома до школы с ранцем за плечами. Теперь у него были более важные дела.
Нам тоже пора было возвращаться к обычным занятиям. Мы выпустили воздух из лодок. Я пересчитал еще раз ядра, сфотографировал драгоценности, цепочки и пуговицы, вытер остатки грязи с наших ста сорока золотых, шестисот серебряных и шестидесяти медных монет. Распрощались с новыми друзьями и — в путь.
Библиотеки привели меня к сокровищам. Теперь сокровища в свою очередь отсылали меня к библиотеке. Этой зимой в Брюсселе мне предстоит немало покопаться в книгах.
Кто была эта мадам де Шампанэ, наверняка прабабушка в 1588 году? Что означали две саламандры? Кто был рыцарем Мальтийского ордена? Кто на камеях? Что за святой на большой свинцовой медали?
А юная возлюбленная, отдавшая своему идальго кольцо, руку и сердце? Что с ней стало — она быстро утешилась или умерла от горя?
А тысячи серебряных обломков? Как их сложить? А точные названия орудий? А пронзенные мраморные яйца? А астролябия?
Это только предварительные вопросы. Сколько еще возникнет в процессе работы!..
Мадам де Шампанэ и другие
« Мадам де Шампанэ. 1524 ». Надпись вырезана на крупном мужском кольце, которое спадало у меня даже с большого пальца. Перстень явно предназначался для того, чтобы быть все время на виду, его носили поверх перчатки. Но кто?
Я устремился в Королевскую библиотеку. От архивов — в море, от моря — к архивам. Цикл замкнулся. Только поставив последнюю точку, я ощущал успокоение.
Архивы указали, что владение Шампанэ во французской провинции Франш-Контэ принадлежало знаменитому дипломату Перрено, который был канцлером при короле Карле V, а при Филиппе II — губернатором Антверпена. Просматривая отчеты уцелевших испанцев Армады, я нашел имя француза Жан-Тома Перрено. Он числился офицером роты, погруженной на «Дукессу», но после гибели «Дукессы» вполне мог оказаться на «Хироне».
Мадам де Шампанэ, жившая в 1524 году, была его бабушка, урожденная Николь Бонвало. Прекрасно! Ведь существует знаменитый портрет Николь Бонвало кисти Тициана, исполненный в 1548 году. На руке у женщины там кольцо… Увы, не мое.
Жан-Тома, родившийся в 1566 году, мог сохранить лишь смутные воспоминания о бабушке: она умерла, когда ему было четыре года, но именно ее кольцо было надето поверх перчатки, когда холодная пена Порт-на-Спанья несла его тело на черные скалы…
Мы нашли, как я говорил, две золотые саламандры: одна служила оправой драгоценному камню, вторую носили как украшение на цепочке.