Заодно надо привести в порядок кое-какие мысли.
Если Порт-на-Спанья первым получил свое испанское наименование, то затем по сходству были названы соседние скала и пещера. Значит, можно предположить, что «Хирона» находится в бухте. Если же первым была окрещена скала, то следует искать там.
Решаю начать с Испанского порта. Эти два рифа, исчезающие под водой во время прилива, являются форменной ловушкой для кораблей.
По компасу выхожу к подножию «камушков». Взбаламученный штормом ил еще не осел, в четырех метрах в этом гороховом пюре ничего не разглядеть. Покружил возле одного, возле другого камня. Ничего. Дно представляет хаотическое нагромождение осколков. Прохожу по компасу несколько раз параллельными курсами к югу. Ничего. Поворачиваю на юго-восток к мысу Лакада. Двигаю ластами еле-еле, пяля глаза на дно, словно водитель в густом тумане. Водоросли кивают хохолками: ищи-ищи, дураков хватает.
Не надо принимать шекспировские строки в качестве путеводителя, отправляясь на поиски затонувших сокровищ четырехсотлетней давности. Иначе, выискивая глазами груды жемчуга и бесценные каменья в пустых глазницах черепов, можно пройти, не заметив, мимо рыжего кругляша. А ведь это пушечное ядро, все в наростах, проржавевшее, изъязвленное, но настоящее.
Останавливаюсь, переворачиваю пару камней, ковыряю песок. Пусто. Стрелка глубиномера медленно поднимается от десяти метров к семи.
Внезапно дорогу преграждает крутой выступ. Что это? Ах, да, начинается мыс Лакада. Ладно, повернем на север и обогнем его. От скалы ведет довольно широкая платформа. Там на краю что-то белеет. Приближаюсь. Хо-хо, да это свинцовая чушка!
В памяти замелькали читаные фразы. Где это было? Ну, конечно, под голубым куполом библиотеки Британского музея. Некто по фамилии Бойл писал в конце XVIII века, что он нашел в заливе Донегал останки другого корабля Армады. Вместе с «другими молодыми людьми, опытными пловцами и отменными ныряльщиками» он поднял кроме горстки золотых монет и нескольких бронзовых пушек кусок свинца, который, как он полагал, служил балластом — «длиною в один ярд, треугольного сечения, заостренный к концам и с утолщением к середине».
Это было точное описание моей находки. Упираюсь ногами в платформу и с трудом переворачиваю чушку: на верхней стороне едва заметно проступают контуры пяти иерусалимских крестов — типичное испанское клеймо. Неужели нашел?
Закрываю глаза и чувствую, как углы застывшего от холода рта расплываются в улыбке. Радость моя похожа на успокоение; она медленно охватывает душу, согревая ее теплой волной. Это даже не радость, а облегчение: тяжкий груз свалился с плеч…
Что ж, первый раунд за нами. Начнем второй.
Я скольжу по длинному коридору, который прямехонько выводит меня к толстому серо-зеленому цилиндру. Бронзовая пушка. Она лежит поперек прохода, наполовину замытая галькой. Осторожно ощупываю дуло. Калибр? Четыре дюйма, подходяще.
В окрестностях пусто, но я замечаю, что подводная платформа от мыса Лакада наклонно спускается. Если судно разбилось здесь, все содержимое со временем непременно должно было скатиться вниз. Попробуем проследить.
Спускаюсь совсем немного и тут же вижу застрявшую в расселине вторую пушку, поменьше. Странная форма казенной части — что бы это могло быть?
Я гляжу на нее как зачарованный: ни один музей в мире не может похвастаться даже самой маленькой пушчонкой Армады, самым крохотным ядром. Да что говорить, даже гвоздем!
А вот и пороховницы — одна, две, нет, четыре, пять. Они покрыты коркой окиси меди. А где же остальные пушки? Возможно, их успел выудить расторопный Сорли Бой. Кругом валяются свинцовые чушки, не меньше дюжины, и толстые квадратной формы бруски.