А рядом стоял король, с одобрением стряхивающий с лезвия Эскалибура тягучие капли крови.
Да, подтвердил он свои давние слова, этот клинок действительно ковал бог-кузнец!
Фея Моргана заныла уже через час после того, как они оставили в лесу четыре разбойничьих трупа.
Я натерла себе бедра, капризно заявила она, требуя передышки, я предполагала, конечно, что могу натереть их, но не седлом же!
Да, подтвердил он свои давние слова, этот клинок действительно ковал бог-кузнец!
Фея Моргана заныла уже через час после того, как они оставили в лесу четыре разбойничьих трупа.
Я натерла себе бедра, капризно заявила она, требуя передышки, я предполагала, конечно, что могу натереть их, но не седлом же!
Ладно, смилостивился Ланселот, расхохотавшись от нехитрого намека, давай посмотрим, что у тебя с бедрами.
Он остановил коня у места, словно самой природой созданного для отдыха. В тени единственного здесь дерева мягко журчал родничок, вымощенный камешками. Трава была настолько густой и зеленой, что можно было вполне обойтись без покрывала. Но олимпийский бог был парнем запасливым; в его переметных сумах был и запас провизии, и широкое одеяло на все случаи жизни. На такой вот случай, который сейчас предстоял парочке, в первую очередь.
Сначала обедаем, или ты слишком сильно натерла бедра? усмехнулся рыцарь, расстилая привычным жестом покрывало.
Смотри сам! принцесса еще сноровистей сбросила с себя мужские, очень широкие штаны, и наклонилась, повернувшись к нему задом; еще и вывернула руками искомые части тела ничуть, кстати, не покрасневшие.
Как всегда пока мозг думает, задница уже успевает принять решение.
Шикарная, кстати, задница, усмехнулся Гефест, скидывая свой рыцарский костюм быстрее, чем новобранцы в другом анекдоте Книги, и не только задница!
Мысль о протезе мелькнула, и тут же растаяла когда Моргана охнула, и счастливо завопила. Потом Гефест развернул девушку и приник к ней уже всем телом; потом она оказалась наверху, как недавно на коне, и действительно принялась натирать бедра и себе и рыцарю. А когда солнце уже клонилось к закату, Ланселот понял, что надо прерваться для позднего ужина; иначе до завтрака он останется голодным. Маленький костерок быстро разогнал вечернюю прохладу; принцесса приняла кусок подогретого жареного мяса и хлеб на железной тарелке; жадно откусила и, энергично жуя, спросила в раздумии:
Странный ты рыцарь, Ланселот. Благородный, неустрашимый и очень странный. Странствуешь без слуг и оруженосцев; разводишь костер и готовишь еду, как простой слуга и не стыдишься этого; открыто пользуешь королеву и не хвалишься этим; говоришь, что Гвинерва Дама твоего сердца, и спишь со мной и не только со мной. Как это может быть?
Последний вопрос Ланселот и сам часто задавал себе. Для него тоже великой тайной были их непростые отношения с Афродитой. Как и на Олимпе, после долгой разлуки они бросались в объятия, и не могли насытиться друг другом. Но проходило совсем немного времени и они начинали тяготиться общением; искали уединения, или, напротив, общества других людей. Гефест с той же Морганой; потом с женой, Элейной, которую ему подобрала заботливая королева. Сама же Афродита Рыцарь пытался пробудить в себе ревность, и не мог. В этом было одно из отличий богов от обычных людей
Он доел свою порцию, запил холодной водой из родника, напомнившей ему мальвазию, и спросил, нарочно отвернувшись:
Ну что, вылечили твои бедра?
Нет! со счастливым криком бросилась ему на шею девушка, не до конца!
Знала бы ты, сколько анекдотов я мог бы рассказать про конец, проворчал бог-кузнец, опуская девичье тело на покрывало
К замку два путника прибыли к середине следующего дня. Гефест наивно предполагал, что Моргана будет дремать всю дорогу. «Щас!», как сказал бы Сизоворонкин. Она опять приставала к богу с вопросами; и все чаще бог прибегал к помощи его Книги. Принцесса словно поняла суть волшебных фраз; хохотала без умолку.
Как ты сказал, повтори!
И Гефест послушно повторял:
Вчера выслушала от мужа всю правду о себе! И так, блин, стало жалко его! С кем он живет?!..
Фея Моргана громко расхохоталась:
А своей Элейне ты это рассказывал?!
Тише ты, одернул ее Ланселот, гляди что-то случилось в замке.
Он прибавил ходу; потом побежал, в состоянии достаточно долго поддерживать быструю рысь скакуна. Впрочем, до Камелота было рукой подать так, что он даже не запыхался. Рыцарь бережно снял девушку с высокого седла, и пошел сквозь толпу, волновавшуюся десятками голосов у ворот замка. Он шел, как крепкий корабль, раздвигающий весенние льды, и в этой полынье за ним легко шагала Моргана. Наконец, Ланселот остановился рядом с королем Артуром, который сокрушенно повесил голову у лежащего прямо на траве рыцаря. Гефест узнал его.
Что с сэром Уррием, мой король? спросил он вместо приветствия.
Плотно сжатые веки рыцаря, недвижно лежащего на траве, чуть дрогнули, и Ланселоту почудилось, что Уррий с трудом сдержал смех, услышав его вопрос.
Увы, друг мой, повернулся к нему король, благородный рыцарь Уррий поражен неведомой болезнью. Великий Мерлин предсказал его скорую смерть если только